- Нет, мама, это он об Илье. - Ксения смело взглянулана родителей. Сколько было смелости, столько в этот взгляд и вложила. Хотявнутри всё тряслось от страха. - Илья вернулся.

Отец нахмурился.

- И что? Что значит, он вернулся? Насколько я помню,он...

- Миша, тише!..

- Хорошо, я замолчу! - возмутился он. - Вы всегда мнерот затыкаете, никогда меня не слушаете... а результат всегда одинаковый!

- Миша!

Степнов обиженно отвернулся и сунул руки в карманыспортивных штанов. Через плечо оглянулся на дочь, которая продолжала сидеть настуле у входной двери.

- И долго ты молчать собираешься?

Ксения поднялась.

- А что говорить? - Улыбнулась. - Я счастлива.

Родители задумчиво посматривали на неё, между собойпереглядывались, но вопросов больше не задавали. А отец только крякал имрачнел, когда Ванька сыпал подробностями. Рассказывал про папу. Которыйприехал, спас, подул, а потом они ездили в больницу на новой машине.

- Деда, знаешь, какая у нас новая машина? Большаятакая, чёрная и блестящая вся!

Ксения снова удостоилась тяжёлого взгляда отца, акогда ребёнок убежал в комнату, Михаил Сергеевич осуждающе уставился на дочь ипостучал пальцем по столу. Молча и от этого ещё более устрашающе. Ксениясложила руки на груди и упрямо вздёрнула подбородок.

- Я взрослая, папа. И я имею право... поступитьпо-своему.

- О своих правах она вспомнила!.. А о правах его женыты не забыла?

Ксения загрустила.

- Я всё знаю... Знаю, что возможно поступаюнеправильно, не имею права никакого, но... Сегодня утром у меня была семья,настоящая семья. У моего сына был отец, и всё было хорошо. Так хорошо, как я имечтать не могла. И сейчас я точно знаю, что готова на многое, чтобы также былозавтра, послезавтра, через месяц... год. Я имею право на всё это, как и другие.

- А Дима? - спросила Надежда Александровна.

- Дима здесь не причём, мама.

- И ты готова ждать?

Ксения нервно сглотнула.

- Если понадобится... да. Готова.

Михаил Сергеевич посверлил её взглядом, потомпосмотрел на жену и уверенно заявил:

- Твоя дочь сошла с ума!

- Так теперь это только моя дочь? - ахнула НадеждаАлександровна, провожая мужа укоряющим взглядом.

- Мама, я знаю, что делаю, - негромко проговорилаКсения, когда отец вышел.

Надежда Александровна помолчала, раздумывая, потомкивнула.

- Это хорошо. Что знаешь.

Это можно было счесть благословением, что Ксения соблегчением и сделала. И домой полетела, как на крыльях. По дороге успеладважды поговорить по телефону с Сазоновой о делах насущных, и конечноизвинилась за "вынужденный" прогул. А вот про Илью умолчала. Знала,что как только назовёт его имя, последует взрыв. А к ещё одному важномуразговору она сейчас была не готова.

Илья приехал позже, чем она ожидала. Ксения извеласьвся, ждавши его. Волновалась, переживала, загоняла поглубже страхи и сомнения.Вдруг он передумал и не приедет? Вдруг позвонила Света... или того хуже,приехала? И Илья не решится...

Тогда она умрёт. Точно, умрёт.

Совершенно дикая мысль.

Обед был не готов, об ужине даже не думалось, аКсения, как привязанная, стояла у кухонного окна и смотрела на дорогу. АГоворова всё не было.

Прислонилась лбом к холодному стеклу и до болизакусила губу, стараясь не разреветься абсолютно по-глупому. И чувствовала себясовершенно несчастной. Даже утренние радости и воодушевление казались чем-тодалёким и нереальным. Когда стоять устала, присела на табуретку и облокотиласьна узкий подоконник. Момент был подходящий для того, чтобы впасть в отчаяние,но спас звонок в дверь.

Надо отдать Говорову должное, собирая вещи, онмелочиться не стал. Одним чемоданом не обошлось и это, кажется, Илью самогоудручало и даже в смятение приводило.

- Я не думал, что у меня столько вещей, - удивлялсяон, оглядывая два внушительных чемодана, сумку с ноутбуком и кейс с важнойдокументацией. - И это ещё не всё. Понятия не имею, откуда всё это берётся, помагазинам я хожу редко.

Ксения от счастья и облегчения рассмеялась. Огляделаего вещи, которые заняли всё свободное место в маленькой прихожей, и вдругощутила волну недоверия. Даже тайком себя ущипнула.

Илья, наконец, захлопнул дверь и запер её на обазамка. Потом обернулся на Ксению и удивлённо приподнял одну бровь.

- Что?

Она качнула головой, продолжая с недовериемразглядывать дорогие, фирменные чемоданы Louis Vuitton.

Илья вдруг усмехнулся и, интересничая, заглянул вкухню.

- Ванька где? У родителей?

Ксения коротко кивнула, а Говоров снял куртку, кинулеё на один из чемоданов и через вещи свои бесцеремонно переступил. Шагнул кКсении и легко приподнял её над полом. Они встретились взглядами и вместерассмеялись. Она обхватила его ногами и обняла за шею.

- У тебя тоже такое чувство? - шёпотом спросил он.

- Какое?

- Что всё только начинается. Я подобное чувствовал,когда из родительского дома уходил в восемнадцать лет. Тогда всё начиналось счистого листа, и сейчас также.

- Наверное. Я волнуюсь. Боялась, что ты не придёшь, -призналась она.

- А куда я мог от тебя деться?

- Не знаю. - Поцеловала его в щёку и прижалась.

- По дороге затеряться? - усмехнулся он.

Илья поцеловал ее в плечо, а потом, прислонившись кстене, наступив на задник, снял ботинок. Осторожно переступил с ноги на ногу ипоступил точно также с другим ботинком. И всё это, продолжая удерживать Ксениюна весу.

- Как же я тебя хочу, - голос неожиданно осип ипрозвучал излишне взволнованно. Илья прошёл в комнату и немного нахмурился,приметив диван, который собственноручно утром собрал. Не подумавши.

Ксения обернулась, желая понять, что Илью напрягло.Но Говоров уже шагнул к дивану и уложил её. Она засмеялась: неудобства Ильюнедолго смущали.

Было не совсем удобно, суетливо и очень горячо. Оначто-то шептала, тёплое дыхание щекотало ухо Ильи, и от этого по телу побежаладрожь, ещё больше распаляя. Пришлось оторваться от Ксении, чтобы снять черезголову свитер. Кинул на пол и навис над девушкой. Она улыбалась, глядя на него,провела руками по его плечам, по груди, потом рука поднялась к лицу Ильи. Онпотёрся щекой о её ладошку.