“мерой стиха”: [цит. стр. 16–20]. “Доведенность каждого образа до конца” — вот что должны противопоставить поэты нового поколения символистским метафизическим спекуляциям, когда ценность художественного произведения сосредоточивалась в априорно заданной идее, лежащей за пределами образа. Вместо потебнианской концепции художественного образа у символистов Гумилев отстаивает выдвинутое им представление о развитии “образа-идеи”. Принцип “развития образа” в соответствии с важнейшим акмеистским требованием “равновесия” всех частей произведения предполагает принятие поэтического слова во всем его объеме — музыкальном, живописном, идейном, в результате чего произведение предстает как “микрокосм”» (Грякалова Н. Ю. Н. С. Гумилев и проблемы эстетического самоопределения акмеизма // Исследования и материалы. С. 114–115). Стр. 22–23. — Ср.: «Для внимательного читателя ясно, что символизм закончил свой круг развития и теперь падает» (стр. 1–2 № 56 наст. тома). Стр. 29–31. — См. комментарий к стр. 29–31 № 43 наст. тома. Стр. 33–37. — Ср. с оценкой этого цикла в стр. 26–28 № 33 наст. тома. Стр. 38–49. — «Еще дальше разводила Гумилева-акмеиста и его литературных оппонентов — символистов его точка зрения на природу мифа и мифотворчества, принципиальных «жизнетворческих» понятий символистской теории. Если символическое искусство идет «тропой символов к мифу» и именно символу отводится роль провозвестника будущего мифотворческого искусства, призванного возродить «искони существовавший в возможности миф, это образное раскрытие имманентной истины духовного самоутверждения народного и вселенского», то поэт-акмеист видит в мифе «самодовлеющий образ, имеющий свое имя, развивающийся при внутреннем соответствии с самим собой». <...> При такой «образной» трактовке мифа понятен смысл тезиса Гумилева — «акмеизм... в сущности и есть мифотворчество», то есть закономерное и полное развитие «образа-идеи», полное воплощение образа в художественном пространстве поэтического произведения» (Грякалова Н. Ю. Указ. соч. С. 115). Стр. 56–57. — Цитируется ст-ние «Полуверка».

Вл. Бестужев — псевдоним Вл. Вас. Гиппиуса. Гиппиус Владимир Васильевич (1876–1841) — поэт, прозаик, критик, педагог. Происходил из знаменитого рода «русских немцев», брат поэта Василия Васильевича Гиппиус, дальний родственник Зинаиды Николаевны Гиппиус (имевшей на него сильное и разностороннее влияние). В. В. Гиппиус известен как «первый русский декадент», ибо еще учеником 6-й петербургской гимназии выступил со своим однокашником А. М. Добролюбовым с проповедью крайнего индивидуализма («В религии я стал атеист <...>. Политическое безразличие было полное. Мораль отрицалась вся вполне, без уступок» — см.: РП I. С. 565). Гимназистом же опубликовал свои первые стихи (1892) и стал автором журнала «Северный вестник» — первого модернистского периодического издания в России. Однако, по мере взросления, В. В. Гиппиус отходил от «декадентства», и в год завершения обучения на историко-филологическом факультете Петербургского университета (1901) он заявляет о своем разрыве с «бессодержательной» модернистской литературой и целиком уходит в преподавание. Педагогическая деятельность стала подлинным призванием В. В. Гиппиуса, который заслужил славу «нового Грановского», блистательно читая курсы истории литературы в женской гимназии М. Н. Стоюниной и Тенишевском училище. Однако в литературу — после десятилетнего перерыва — он все же вернулся — прежде всего как автор замечательных историко-литературных работ и тонкий критик, — но и как поэт, причем его «поэтический ренессанс» состоялся в стенах «Цеха поэтов», куда его «привел» друживший с семьей Гиппиус С. М. Городецкий, и где участвовали его брат Василий и его ученики — О. Э. Мандельштам и Е. Ю. Кузьмина-Караваева (см. №№ 68, 40 наст. тома и комментарии к ним). Однако участие В. В. Гиппиус в «Цехе» было эпизодическим. В книге «Возвращение», снабженной подзаголовком «Из книги Завет Вл. Бестужева. 1896–1906», критики (и Гумилев в том числе) видели прямое продолжение творчества В. В. Гиппиус 1890-х гг. Нужно сказать, что основания для этого у них были — в стихах, собранных в сборнике, выдержан единый, очень узнаваемый по раннему творчеству З. Н. Гиппиус и Ф. Сологуба «декадентский петербургский стиль»:

Есть одиночество в страданьи,

В разлуке смертной, в увяданьи,

В пренебрежении друзей,

В слезах покинутых детей,

В неутоленном ожиданьи

Наложниц, жен и матерей —

И даже в сладостном скитаньи

Средь чуждых и родных степей.

Впрочем, какой-то части ностальгизирующих читателей поэзия В. В. Гиппиус импонировала именно как «антитеза» акмеизму: «Приятно <...> после монотонной гнусавости Гумилева отдохнуть с чуткой глубокой душой поэта-философа Вл. Бестужева» (Новый журнал для всех. 1912. № 11. Стб. 124; цит. по: ПРП 1990. С. 322).

В «советский» период жизни В. В. Гиппиус опять занимался преимущественно педагогикой.

Стр. 58–60. — Первой книгой стихов В. В. Гиппиус были «Песни» (СПб., 1897). Стр. 60. — О Ю. К. Балтрушайтисе см. №№ 38, 49 наст. тома и комментарии к ним. Стр. 83–98. — Яркий образчик того «разбора стихотворений», который происходил на заседаниях «Цеха поэтов». «В Цехе были «синдики», — в задачу которых входило направление членов Цеха в области их творчества; к членам же предъявлялось требование известной активности; кроме того, к поэзии с самого начала был взят подход, как к «ремеслу». <...> Было, например, правило, воспрещающее «говорить без придаточных». То есть высказывать свои суждения по поводу прочитанных стихов без мотивировки этого суждения» (Пяст В. А. Встречи // Николай Гумилев в воспоминаниях современников. С. 108). В. В. Гиппиус был шокирован «ремесленным подходом» Гумилева к его книге. В автобиографической поэме «Лик человеческий» (1922), возможно, содержится его «ответ» на гумилевский «разбор» его стихов:

Ты — только наглое стихотворенье,

В котором все подсчитано — сполна:

И — гласных — девственное изумленье,

И — страстное — согласных приближенье!

(см.: Тименчик Р. Д. Владимир Гиппиус // Родник (Рига). 1988. № 4. С. 27–29).

46

Гиперборей. 1912. № 1 (без подписи).

Неизд 1986 (публ. М. Баскера и Ш. Грэм), ЗС, ПРП 1990, Соч III, Изб (Вече), Лекманов, ЛО (публ. А. В. Лаврова и Р. Д. Тименчика), Гиперборей. 1912. № 1. Репринтное воспроизведение. Л., 1990.

Автограф — архив Лозинского.

Дат.: октябрь 1912 г. — по времени выхода № 1 журнала «Гиперборей».

О В. Я. Брюсове см. №№ 6, 17, 24, 28, 36, 39, 40, 55, 63, 65, 72 наст. тома и комментарии к ним.

Своей предельной краткостью и сжатостью рецензии Гумилева (№№ 46–49, 51–52, 55, 57, 58 наст. тома) и его соратника Городецкого в первых номерах нового журнала «Гиперборей» явно отличаются от их более полных отзывов — иногда на те же книги — в других более «традиционных» публикациях (об истории журнала см., например: Тименчик Р. Д. Заметки об