вы, я из банковских кругов. Мне пришлось даже новый язык изучить. Я никогда не слышала про прецеденты, клаузулы и реституцию. Впрочем, вы не поверите, но бо́льшая часть мира про них тоже не слышала!

Старший партнер засмеялся, все остальные присоединились к нему. Элизабет подвергли некоему экзамену, и она его выдержала. Вскоре она прошептала Генри, что пора бы и честь знать, не хотелось бы выглядеть слишком назойливыми.

Саймон спросил, не хотят ли они пропустить рюмочку по случаю Рождества, прежде чем он отправится к Барбаре праздновать. Элизабет мягко отклонила приглашение. Она хотела сообщить Генри новость.

* * *

Они долго сидели у огня и разговаривали про ребенка. Генри даже ущипнул себя, желая убедиться, что он не спит. Ровно год назад он ехал в поезде в Ливерпуль погостить у Джин, а теперь он женат и к тому же скоро станет отцом! Он подложил под спину Элизабет подушки, настоял, чтобы на следующий день она ничего не делала, он сам займется готовкой. Они планировали, куда отдадут ребенка учиться и как будут все вместе отмечать праздники.

Что касается имен, то совместными усилиями они написали целый список: Ричард Мейсон, Сьюзен Мейсон, Маргарет Мейсон, Теренс Мейсон. Отца Генри тоже звали Джордж, так что в итоге они остановились на Джордже Мейсоне, если родится мальчик.

– А если будет девочка, ты бы хотела назвать ее Вайолет? – деликатно поинтересовался Генри.

– Пожалуй, нет. Думаю, папа бы расстраивался всякий раз при упоминании ее имени. Нет. А как звали твою маму? Ты говорил, но я забыла.

– Эйлин, – ответил он.

* * *

Услышав новости, отец смутился и обрадовался одновременно. Он явно не горел желанием слушать про даты, пропущенные месячные и положительные тесты, но остался весьма доволен своим статусом дедушки.

Он пришел к ним в гости с бутылкой шерри в подарок. Он и понятия не имеет, насколько это пошло, сказала себе Элизабет, разворачивая бутылку. Отец выбрал одну из самых дешевых марок. Они-то купили ему красивые игральные карты в изящном кожаном чехле и толстый кардиган с кожаными вставками на локтях, а отец для них ничего не выбрал…

– Нам следует рассматривать шерри как прогресс по сравнению с прошлым годом. Раньше он никогда не делал мне подарков, – прошептала Элизабет, когда они оказались на кухне вдвоем с Генри.

– Совсем ничего никогда не дарил? Ты уверена?

– Я не помню ни одного. Он не из тех отцов, кто заваливает детей подарками.

– Я буду самым заботливым отцом! Для малышки Эйлин я скуплю все, что есть на полках магазинов.

– Или для малыша Джорджа. Я тоже буду заботливой матерью. И не убегу от малышки Эйлин…

– Или от малыша Джорджа.

* * *

– Если эти первосортные идиоты хотят ускакать на какую-то вечеринку с ночевкой, то и пусть катятся, – сказала Эшлинг. – Не стоит из-за них убиваться. Пожелайте им прекрасно провести время.

Миссис Мюррей согласилась, что так будет лучше, чем показать, что она без них жить не может, и с таким блеском последовала указаниям Эшлинг, что Джоанни решила позвонить и пожелать им счастливого Рождества. Трубку взяла Эшлинг.

– Мне немного неловко, что тебе приходится иметь дело с мамулей, но, в конце концов, Тони тоже с вами, а вдвоем вы справитесь.

– Ну что ты! Не стоит так думать, нам тут будет очень весело, – ответила Эшлинг.

– А-а-а… ну… Тогда хорошо. А Тони там?

– Тони?

– Ну да, Тони.

– Тони Мюррей? Твой брат?

– Эшлинг, ну хватит! Что за глупые игры?

– Да какие игры, я просто не пойму, с чего ты взяла, что Тони может быть здесь?

– Так ведь это дом его матери, и ты там, и Рождество приближается…

– О, ничего из перечисленного не является причиной, чтобы Тони был здесь. Возможно, он в гостинице. Насколько я знаю, теперь он пьет даже у Ханрахана, потому что к Махерам его больше не пускают. Со всем уважением, разумеется, но все равно не пускают.

– Что за чепуху ты несешь!

– Чепуха не чепуха, а так оно и есть. Некоторые предпочитают жить именно так, пропивая остатки мозгов. Я так не живу, и ты так не живешь, но твой брат – и мой муж – предпочитает жить именно так.

– Можно мне поговорить с мамулей?

– Разумеется! Кстати, огромное спасибо, что позвонила поздравить с Рождеством, и хорошо вам повеселиться на вечеринке. В Шотландии, насколько я помню.

– Да, куда угодно, лишь бы подальше от этой помойки.

– Так ведь ты выбралась из этой помойки и переехала в Дублин.

– Я имела в виду Ирландию.

– О, ты наверняка права! Уверена, в Шотландии помоек куда меньше. Погоди секунду, я позову твою мамулю… Дражайшая свекровь, блестящая Джоанни, уезжая на вечеринку в Шотландии, хочет пожелать мамочке счастливого Рождества.

Миссис Мюррей засмеялась, услышав нарочито шутливое обращение, а позже сказала:

– Разве не здорово, что Джоанни все же позвонила? – (Эшлинг промолчала.) – Конечно здорово! – сама себе ответила миссис Мюррей.

– Я как раз думала про все те годы, когда мы с Джоанни были неразлучны, а вас я считала отчужденной и в каком-то смысле недосягаемой… А теперь мы вдвоем, нам обеим нечего сказать Джоанни, зато мы обе застряли тут на Рождество…

– Ну так уж и застряли…

– Мы проведем Рождество сами по себе.

– Нет, не сами по себе.

– Сами по себе, если нам повезет.

* * *

В гостинице в канун Рождества устраивали вечеринку, и Эшлинг заглянула туда на часик.

– Твоя мать ждет нас к ужину, – сказала она Тони.

– Да кому сдался ужин в канун Рождества? Все равно завтра весь день будем обжираться, как свиньи.

– Да, но тем не менее она нас ждет.

На них начинали оглядываться. Тони покраснел:

– Ну так иди туда, если тебе неймется. Я приду позже.

– Насколько позже? Когда ты придешь?

– Когда буду готов, тогда и приду. Она моя мать, там мой дом, я могу туда приходить, когда мне вздумается.

– Хорошо сказано, слова настоящего мужчины! – поддакнул Шей Фергюсон.

– Хорошо сказано, слова настоящего жополиза, – ответила ему Эшлинг.

Окружающие подумали, что ослышались. Не могла же Эшлинг Мюррей с невинным и хладнокровным видом произнести вслух такие слова? Нет, она наверняка сказала что-то другое.

Шей побагровел:

– Ну что же, Тони, я полагаю, тебе пора, и сегодня вечером мы тебя больше не увидим…

– О боже, Шей, да ты никак оглох! – улыбнулась ему Эшлинг. – Разве ты не слышал, что сказал Тони? Он придет, когда будет готов, и ни минутой раньше.

Шей надулся еще больше и нервно засмеялся:

– Ладно, Тони, старина, так что ты решил?

Тони обернулся,