– Нет, конечно, я…

– Поверьте, я знаю, как с ним обращаться, когда он не ночевал дома. Ему нужно почувствовать, что мы не обратили на это внимания, честное слово.

– Хорошо, дорогая, – нервно согласилась миссис Мюррей.

Шей Фергюсон тоже оказался там. Он обмакивал свернутую салфетку в кувшин с водой и безуспешно пытался промокнуть порез над глазом Тони.

– С Рождеством, Шей! С Рождеством Христовым, Тони! – воскликнула Эшлинг, придерживая миссис Мюррей, которая рвалась к сыну, чтобы осмотреть рану.

– Опять прикидываешься! – проворчал Шей.

– Нет, всего лишь поздравляю вас с праздником. Тони, что случилось?

– Он попал в небольшую аварию на машине и остался у меня переночевать.

– Тони, с тобой все в порядке?

Удержать миссис Мюррей не представлялось возможным.

– Да что вы раскудахтались! – буркнул Тони.

– Так что за авария? Какая-то стена на дорогу выпирала или кто-то неправильно припарковал машину?

– Так я и пытаюсь рассказать! Мальчишка Когланов на новеньком велосипеде выписывал зигзаги по всей дороге и почти въехал прямо под машину, где сидели мы с Тони… О господи!..

– Он пострадал? – спросила Эшлинг.

– Всего лишь порез, я промыл его. Задело краем зеркала над глазом.

– Я не про Тони, а про мальчика!

– Да цел он. Нельзя давать детишкам велосипеды, особенно если эти дурни на них даже ездить толком не могут…

– А еще нельзя давать машины пьяницам, особенно дурным пьяницам, которые даже водить толком не могут.

Тони попытался встать:

– Возьми свои слова обратно!

– Ни за что! Я правду сказала.

– Эшлинг, ради бога, человек же пострадал, перестань к нему придираться! – вмешался Шей.

– Я не был пьян. Я спал у Шея и сегодня ничего не пил.

– Тони, сейчас всего лишь без пятнадцати десять, так что хвастаться тут нечем.

– Да хватит нападать на него! Он пытался вернуться домой на Рождество, к тебе и к матери.

– Скажите мне, насколько пострадал мальчишка Когланов.

– Ну… его нога… не знаю, может, сломана… Они вызывали доктора Мёрфи, когда мы уехали.

– Вы уехали? И не узнали, все ли в порядке с ребенком?

– Слушай, давай внесем ясность. Тони не сбивал мальчишку. Можешь осмотреть машину, на ней нет ни царапины. Он резко свернул в сторону и затормозил, чтобы избежать столкновения.

– Где это произошло?

– Возле дома Когланов.

– На подъеме на горку?

– Да, на подъеме.

– Но Когланы живут по правой стороне улицы! Если мальчик катался возле собственных ворот, справа, то как Тони оказался на той стороне дороги?

– Так мальчишка по всей дороге зигзаги выписывал…

– Если кто тут и пострадавший, так это я! Посмотри, какая рана. – Тони подошел к зеркалу и принялся изучать свое отражение.

– Как ты думаешь, не надо ли ему швы наложить?

– Ребенок порезался?

– Только руки и лоб ободрал, как обычно, когда дети с велосипеда падают.

– Нам лучше поехать туда и убедиться, что с ним все в порядке.

– Не говори глупостей! Вернуться – значит признать свою ответственность, именно так все и подумают.

– Тогда что ты собираешься делать?

– Мы объяснили Динни Коглану, что малец плохо ездит на велосипеде, но мы не станем поднимать шум, так как всерьез никто не пострадал.

– И что же ответил Динни Коглан?

– А что он мог ответить? Он доволен разумным решением вопроса.

– А разумность в том, что он работает в компании Мюрреев.

– Эш, что за странная ухмылка?

– Даже если бы ты переехал ребенка туда и обратно, то заставил бы бедного Динни «разумно решить вопрос». А если мальчик останется хромым, то, я полагаю, он всю жизнь будет считать, что это разумно.

– Да что ты делаешь из мухи слона! Нормально все с мальчишкой, и с Тони тоже.

– Что ж, как я сказала, с Рождеством, Шей! Не пора ли тебе домой?

– У меня нет машины. Я приехал с Тони, желая убедиться, что он доберется домой без проблем.

– Да уж, приятно, что верный друг проводил домой человека, который трезв как стеклышко, – ледяным тоном сказала Эшлинг. – Шей, я отвезу тебя. Нет, меня не затруднит. Поедем на моей машине. Свекровушка, почему бы вам с Тони не пойти к вам домой, а я приеду, когда отвезу Шея.

Никто не нашел причин придраться к плану Эшлинг, но все остались недовольны.

Шей сел в машину на переднее сиденье, от него несло перегаром. Эшлинг демонстративно открыла окно.

– А ты можешь быть хладнокровной и язвительной сучкой, – сказал Шей.

– О да! – согласилась Эшлинг, не сводя глаз с дороги.

– Тони лучше всех, не надо к нему цепляться.

– Ну еще бы.

– Я серьезно. У нас с тобой нет причин ссориться. Он мой лучший друг за всю мою жизнь. Мне он нравится, тебе он нравится, так с чего мы должны цапаться на ровном месте?

– Не знаю.

– Что-то ты притихла. Дома-то вон как разорялась.

– Господи Иисусе, ну ты и дурак!

– Нет уж, может, договоримся, что в новом году не станем ругаться и унижать друг друга, не станем собачиться, словно мы с тобой враги? – Он смотрел на нее с глупой надеждой, что она пожмет ему руку и они станут друзьями. Рождество ведь все-таки!

Эшлинг остановила машину. Они почти доехали до гаража Фергюсонов. Позади него растянулся огромный неухоженный дом, до которого будто никому и дела не было. Шей жил там с отцом, дядей и тетей.

– Тони – алкоголик. Он допьется до смерти. Он почти восемь месяцев провел без спиртного, и дела у него шли хотя и не идеально, но гораздо лучше, чем сейчас. Он чувствовал себя одиноко, ему не хватало ваших совместных развлечений. В то время разве ты не был его другом? Почему ты не приходил в гости, когда он тебя приглашал? Вы хоть раз сходили на рыбалку? Съездили на море летом?

– Не так-то просто сорваться куда-нибудь по щелчку пальцев…

– Зато пойти напиться проблем нет. Лучший друг, говоришь? Ты даже не мог пойти с ним прогуляться!

– Я бы чувствовал себя глупо.

– Это он чувствовал себя глупо, заказывая лимонад или имбирное пиво. Он чувствовал себя глупо долгими вечерами без тебя и вашей компании. Но никто не пришел, чтобы чувствовать себя глупо вместе. Вот такая дружба.

– Да ладно, какой он алкоголик? Ну перебрал, с кем не бывает? В новом году будет пить поменьше, и мы все тоже. Заодно похудеет немного, двух зайцев одним выстрелом.

– Отлично, Шей! Замечательно!

– Я серьезно.

– Я знаю.

– Тогда мир? – Он протянул ей ручищу, прежде чем выйти из машины.

Эшлинг поехала домой через горку, мимо дома Динни Коглана. У ворот стояла машина