Это противоречило всему, что я делал и к чему стремился всю сознательную жизнь. Кто-то верил мне и рассчитывал на меня. Кто-то складывал обстоятельства и сводил меня с людьми. Ради этого Саныч выживал в снегах финской, чтобы через десятки лет поднять на ноги молодого инвалида другой войны. Ради этого малознакомая женщина-экстрасенс подарила мне брошюру Чернетского о СГ-разряде. Ради этого я так дурно обошелся с девушкой, которая умела воспламенять взглядом. К этому вели годы кротовой, неприметной работы.

Все для того, чтобы жизнь получила еще один шанс уйти от привычного сценария, по которому она снова и снова выжирала все, до чего могла дотянуться, и подыхала в собственном дерьме.

Отвечая самому себе, я сказал: «Тяжелые времена требуют отчаянных мер».

Палец нашел кнопку гашетки. Из ствола вырвался тонкий пучок света. По мере удаления он набирал размер и яркость, пока не стал языком пламени, который лизнул обреченные небоскребы. Сверкнуло так, что в глазах запрыгали световые пятна. Земля дрогнула от взрыва. Я инстинктивно зажмурился, а когда снова разлепил веки, сработали кроссполяризаторы, снизив световой поток до переносимого.

Огненный ад разверзся во всей красе. Выбросы плазмы крушили и рушили конструкции, недостроенные башни гнуло и корежило, как горящие спички. Все заволокло туманом, в котором едва различались очаги пожаров.

– Ты цел? – крикнул Рыбин, поднявшись по ступенькам ко мне. – Ни хрена себе рвануло!

– Заряд нужно меньше, а то сами зажаримся, – проорал в ответ я. – Потом будем смаковать подробности. Сваливаем.

Из транка слышался только треск, ионизированный газ мешал прохождению радиоволн. Ясный день сменился какой-то тоскливой хмарью. Мы были заняты. Ребята собирали заряды, Андрей Рыбин проверял качество сборки.

Я снова занялся изобретательством, сотворяя то, что однажды у меня получилось, – бомбу на 10 кт в спичечном коробке. Имено такую сборку использовал в прошлом году шиитский террорист против одной из мусульманских святынь.

С тех пор я не пытался повторить конструкцию, но после того, как в хозяйстве завелся целый ящик абсолютно новых компактных сотовых телефонов, материальная база для мощных мини-зарядов появилась. Гребенку токосъемника из-за размеров применять было нельзя, оттого использовалась собственная батарея телефона. Десяток «Панасоников» А101 жадно заряжались через адаптеры от бортовой сети. Я вдруг пожалел маленькие веселенькие телефончики, которым лучше было бы оставаться безобидными звонилками, чем стать основой смертоубийственых бомб.

Но ничего не оставалось. С теми, кто удерживал в заложниках наших, говорить можно было только с точки зрения силы.

Словно подслушав мои мысли, сквозь помехи пробился голос полковника.

– Ты все-таки сделал это, подонок… «Сити» был гордостью города, уголком светлого будущего в серой каше однообразных построек. Почему тебе нужно было взорвать именно его, чтобы показать, как далеко ты готов зайти? Смотри, как бы не случилось чего плохого с близкими тебе людьми.

– Не надо мне тыкать, – бросил ему в ответ я. В смешении наведенных в эфире помех я не боялся пеленгаторов. – Прошу иметь в виду, только их безопасность будет основой целостности того места, где ты собрался построить свое царство. Ты видел действие «антинаучного» механизма. Это было на воздухе. Впечатляет? А теперь подумай, что детонация в любом из тоннелей метрополитена охватит всю систему…

Бункеры Раменок, метро-2, гермостворы – все это детский лепет перед плазмой в двадцать тысяч градусов, летящей со скоростью три километра в секунду.

Это был блеф, и полковник это почувствовал.

– Не думаю, что вам, Волков, это удастся, – устало проскрипел «гэбэшник». – Мы все проверяем. Вы не сможете войти в метро. У вас ничего не выйдет, даже если вы попробуете использовать террористов-смертников с поясом шахида.

– Мне не надо проникать на станцию или перегон. Достаточно сбросить заряд в шахту вентиляции. Заряд небольшой, сработает по таймеру.

– Спасибо, что предупредили, – попытался съязвить полковник. – Мы непременно выставим охрану вокруг вентиляционных шахт.

– У меня есть заряды, которые с легкостью проломят грунт до тоннеля. Дальше дело техники. Вы не сможете охранять каждый метр поверхности.

– Вы не знаете наших возможностей, – проскрипело радио.

– Есть места, где достаточно пробыть пару часов, чтобы получить синдром «Х» в тяжелой форме. Пожалуйста, развлекайтесь. Вы же знаете, что синдром заразен. Мало того, что вам придется вооружать случайных гражданских, чтобы компенсировать убыль личного состава, – эпидемия проникнет под землю. Так что вам крышка. Можете выбирать: погибнуть быстро, от моих бомб или медленно, оттого что копошитесь на поверхности, охраняя место, без которого не выживете.

Знаете, полковник, я очень люблю наше метро. И то, что я делаю сейчас, глубоко расстраивает меня. Мне бы не хотелось причинять вреда людям и городу. Мы просто хотим уйти. Сложить свои пожитки в машинки и уехать, куда глаза глядят. Вы же препятствуете. И вам, и нам лучше всего мирно разойтись.

– Вы совершили преступление, разрушили городскую собственность, убили людей. Мы не можем этого так оставить. Сдайтесь добровольно, это будет основанием для снисхождения к вам и вашим подельникам. Иначе я не гарантирую жизнь не только вам, но и вашим близким.

– Вы снова, полковник, об этом, – я вздохнул. – Я не отступлю. Почитайте отчеты ваших агентов, отчего я это все делаю. Это важней моей жизни, жизни захваченных вами людей, всей моей группы. Однако если кто-то из заложников пострадает, найдутся и смертники.

– Мы захватили несколько генераторов. Об их действии на людей мы знаем. Как они работают, специалисты разберутся. У нас не будет эпидемии. А от ваших диверсантов мы отобьемся.

– Значит, и про кошку вы не знаете? – спросил я.

– Какую кошку? – удивился полковник. – Не морочьте мне голову, господин Волков.

– Неужели не докладывали? – поразился я.

– Ваши доводы, Иван Андреевич, мягко говоря, заумны. А в изложении не имеющих специального образования агентов они звучат бредово.

– А все же про кошку-монстра неужели не сообщали? Про мутации от излучения? Про то, что выжившие под землей не смогут находиться на поверхности, когда все это закончится?

– Иван Андреевич, я бы тоже такое придумал, чтобы сохранить влияние и власть, – в голосе полковника проскользнула усмешка. – Хватит маяться дурью, просто приходите. Вы знаете, как вы нам нужны.

– У меня встречное предложение. Вы отпускаете моих людей и не препятствуете уходу. Тогда и у нас и у вас будет время подготовиться к тому, что наступит, когда «Х»-синдром разыграется в полную силу.

– Об этом не может быть и речи. Я рассчитываю на ваши генераторы. Мне людей нужно обогревать.

– Как мило, – вдруг разозлился я. – Гнобили, и хуесосили, а теперь вот понадобился. Сколько комиссий по лженауке инквизиторствовали…