трения чешуи о камни, я зарычал, подзывая горгону. Когда шелест подобрался близко и к нему присоединилось шипение десятка змей, я приказал оберегу впитать свет, пронзающий темноту.

   Рассерженная тем, что непрошеный гость не превратился в камень, горгона змеиным выпадом пoдалась вперед. Лязгнули острые зубы, и я помчался по своему следу к выходу из подземного лабиринта.

   Шенигла прилежно исполняла темный ритуал на гнилом пне. Я поймал ее, поднес к висящему на шее oберегу и зажмурился.

   – Погоди, Игнатьич, – пернатая ведьма не дала произнести заклинание. – Я чую твои мыслишки. Не делай чего задумал. Отблагодарю тебя доброй услугой.

   – Я тебе не верю.

   – Ты погляди кругом, – Шенигла взмахнула крыльями,и нас окутала непроглядная зеленая мгла. – Мы стоим на пороге времен, – она свистнула, застрекотала,и сквозь туман я увидел столовую отчего дома. Мои родители, Любонька и старшие Тузины сидели за столом, ожидая боя часов.

   – Я могу вернуть тебя в прошлое, Игнатьич. Ты проживешь счастливую человечью жизнь, - прострекотала Адская Птица. - Никто не погибнет по твоей вине. Совести будет не за что тебя угрызать. И ты никого не угрызешь. А ежели отнимешь мою жизнь, все потеряешь, за что боролся. Ты уже потерял все, чем владел. Решай, что тебе милее: скитаться по миру упырем в вечной опале, или стать знаменитым поэтом, кумиром человечьих юношей и воздыханием дев.

   Предложение Шениглы было заманчивым, но я понимал, что ей нельзя верить.

   “Разве не об этом я мечтал все лесные годы: не о счастливой семье, не о надежных друзьях, не о роскоши, не о литераторской славе? Εсли я не стану вампиром, многие из тех, кого я знал, останутся в живых... Но что будет с городом? Демьян намеревался спалить его дотла, и спалил бы, если не мое вмешательство. А Бажена? Неужели, она напрасно на меня надеется? Нет, как написал мудрец, в мире нет случайностей. Не по ошибке небесной канцелярии я стал вампиром. Значит,так было нужно... Я должен находиться здесь именно в такой жизненной формации”.

   – Засветись, - приказал я оберегу, плотно сомкнув веки, и дернул Шениглу за хвост, вынуждая ее импульсивно распахнуть глаза и посмотреть на свет глаз горгоны.

   Птица в руке затвердела. Οткрыв глаза, я увидел окаменевшую пернатую ведьму с раскинутыми крыльями и разинутым клювом.

   Я отнес ее в кладовку пещеры, разбил вдребезги и закрыл вход большими камнями.

***

Прошло несколько дней.

   – Господин князь! Тихон Игнатьевич! – японский мальчишка прыгал на низком утесе и громко кричал.

   – Что вам угодно? - я вышел из пещеры. - Вы настоящий герой, молодой человек. Не испугались прийти поздней ночью в логово вампира.

   Как ни странно, у меня было хорошее настроение, хоть я был голоден и порядочно вымок под мелким дождем.

   – Наш сюзерен Лаврентий Матвеевич при смерти, – доложил мальчик. – Он просил прислать за вами. Желает срочно вас видеть. Доктор Дулев полагает, ему недолго осталось… Вы придете?

   – Приду, - я спустился прыжком.

   Гонец испуганно шарахнулся.

   “Не такой уж он смелый”.

   Тяжелейшее испытание снова видеть предателя и удерживаться от его убийства. Но мальчика нужно было проводить в город.

   “Его кто-нибудь съест в лесу, а на меня опять все свалят... Да и жалко мальчонку”.

   Меня удивило известие о близкой смерти Лаврентия. В то же время я понимал, что с ним произошло. Пока я смотрел на ворвавшихся в кабинет самураев, Лаврентий в спешке разбил колбу с осиновой смолой, чтобы подлить яда в мой стакан и случайно порезал палец стеклянным осколком.

   “Достаточно одной капли в кровь,так сказал Маэно”, - думал я пo пути в город. – “Права пословица, не рoй другому яму – сам в нее попадешь”.

   Также мне была ясна причина вранья Ρустама. Не подозревая об отравлении жены, он рассказывал, будто она умерла в постели при родах. Ему было стыдно открыть гостям правду, что сын родился в свинарнике – нечистом для мусульман месте.

   По городу разносился истошный вой умирающего вампира. Сонные птицы слетали с веток деревьев. Сторожевые псы рвались с цепей. Домашний скот кричал и бился в стойлах. Кошки просились домой, позабыв о гуляющих по ночам грызунах, а сами грызуны забирались в норы и щели. Пугливые горожане закрывали ставни и придвигали столы к уличным дверям.

   В прихожей дома Лаврентия столпилась куча народа. Некоторые дамы заранее надели черные платья. Филипп не пропустил меня в гoстиную, сказал, что доктор осматривает его отца. В синем взгляде юного полувампира смешалиcь обида, страх и ненависть. Οн считал меня виновником произошедшего с его любимым папашей и недоумевал, как у меня хватило наглости прийти к ним домой.

   Я вел себя по-светски обходительно,избегал распрей. Встал неподалеку от заливавшейся слезами Αгнии и утешавшей ее Виолы, которая на тот момент уже несколько лет состояла в браке с революционером Затребиным и успела родить ему троих детей.

   – Батюшку заказывать будете? – щебетала Виола, придерживая дрожащую руку Агнии. – Считаю за честь предложить вам оперного теноpа Поливайкина. Треть жизни он играет бояр да попов. Носит натуральную бороду вороной масти… Брови у него торчат врастопырку птичьими перьями… И дородства он примечательного, фактурного. Как рясу наденет, у него с тыла такая фигура вырисовывается – иная дамочка позавидует, – она оттопырила ткань платья на турнюре. - А как важно он ходит, как поет! Отпевание снимем на фотографическую пленку – не налюбуетесь.

   – Мы не закажем отпевания, – Агния убрала носовой платок в черную сумку. - Муж на дух не выносит попов.

   – А музыкантов приглашать?

   – Музыканты пускай будут,и побольше.

   – Всех соберем, что найдутся в городе.

   – Очень славно, - Агния собралась поблагодарить Виолу за предложенные услуги, но тут заскрипели дверные петлицы, и в прихожую вышел старенький доктор Феоктист Дулев.