— Я гарантирую это, — лицо Иеракса было непроницаемым и твердым.

Феспесий поджал губы и скептически покосился на меня. Я поняла, что он хотел узнать мое мнение. Я выпрямилась и уверенно произнесла:

— Если вам интересно узнать мое мнение, Феспесий Ясонович, то я целиком верю, — и тут я покосилась на свекра, растерявшись от того, что не знала, как его назвать. Через пару секунд выдохнула: — ат Иераксу Фидмин Эгору.

В этот момент Збишек криво усмехнулся, словно мои слова резанули его слух. Сибот мило поднял уголки губ, а Зошек заинтересованно разглядывая мое лицо, откинулся на спинку стула. Феспесий не обратил внимание на эти едва заметные движения херонцев, поскольку не знал правил обращения в херонском обществе, как, впрочем, и я. В это время он смотрел на меня. Чтобы подтвердить свою веру, я продолжила:

— Все это время в отношении меня, что бы ат Иеракс не говорил, он держал свое слово, и знаю, — я бросила на того короткий взгляд, — он будет держать свое слово даже во вред себе. Для херонца честь — важнее всего. Особенно, если это затрагивает честь его Рода. Я знаю, что его слово не последнее в Империи Акии, вы можете не сомневаться. И Таша обязательно вернется к вам! Это могу я вам сказать с полной уверенностью!

Феспесий смотрел в мои полные убежденности глаза и молчал. Минуту молчал. Потом резко встал и подошел к экрану на стене.

— Компьютер, вызови на отдельную личную линию Канцлера Нехаршона, — его голос звучал решительно.

— Устанавливаю связь… — послышался с потолка бездушный голос.

— Феспесий? — на экране появилось не очень молодое лицо лаллана. — Что случилось? Почему так рано звонишь?

— Это очень важно, — все тем же решительным голосом обратился к Канцлеру Лаллы хозяин этого судна.

Лаллан озадаченно нахмурился:

— Что случилось? Когда я вижу тебя с таким лицом, жди перемен.

— Таша жива.

— Таша жива?! — этот факт вызвал искреннее удивление лаллана. — Как? Откуда ты знаешь?

Феспесий оглянулся на меня и жестом велел подойти, что я спешно и сделала, понимая, насколько важно сейчас добиться внимания этого лаллана. Я вошла в поле охвата камеры, и Канцлер внимательно вгляделся в меня. Пока он смотрел на меня, я разглядывала его. Что-то очень неуловимо знакомое было в его мимике, но что, трудно было понять. Словно я уже где-то видела его, но где, не знаю. Странное ощущение дежавю охватило меня.

— Это Милявская Харита Валериевна, нянечка моей дочери. Она была при ней, когда мой корабль был разрушен, а пассажиры и экипаж взят в плен. Харита утверждает, что Таша жива и находится в плену у херонцев.

Я хотела было возразить, что ни о каком плене не может быть и речи. Мы с Ташей почтенные гости, но никак ни пленники, но мне не дали и пикнуть. Канцлер, лишь на миг оторвавшись от разглядывания озадаченной меня, бросив на собеседника короткий удивленный взгляд при упоминании моего имени, произнес:

— Значит, жива…

— Да, жива! — в голосе Феспесия мелькнуло торжество, но мне показалось, что лаллан словно бы говорит не о Таше.

— Какие удивительные игры играет с нами судьба! Всякий раз удивляюсь. Особенно, когда теряешь надежду, она приносит тебе на блюдце приятные и поразительные сюрпризы там, где ты меньше всего этого ожидаешь… — снова мне почудилось, что говорили не о дочери господина Кирияс Ясу.

— Да-да! Так и есть! Просто удивительно!

— Я рад за тебя, Феспесий. Где она? Ее нужно вызволить? Тебе предоставить в поддержку пару кораблей? — лаллан приблизился заинтересованно к экрану.

— Нет. У меня сейчас на борту делегация херонцев. Они хотят переговоров.

— Херонцы у тебя на борту? Хотят переговоров? — удивленно вскинул брови Канцлер. — Взамен они вернут тебе Ташу? Таковы их условия?

— Нехаршон, они говорят здраво, и их предложение стоит твоего внимания. Я гарантирую тебе, — с апломбом воскликнул Феспесий.

Канцлер с сомнением хмыкнул и откинулся на кресле, продолжая внимательно рассматривать мое лицо, словно хотел в чем-то убедиться. Думал он достаточно долго, потом, наклонив голову, спросил именно у меня:

— Твое имя Милявская Харита Валериевна?

— Да, — озадаченно кивнула я.

— Ты не меняла фамилии?

Я замялась…

— Это имя было дано мне при рождении на Земле.

— Имя твоего отца случайно не Милявский Валерий Харитонович?

Вот тут я потрясенно уронила челюсть и уставилась на правителя Лаллы. Что угодно, но такого вопроса я абсолютно не ожидала. Вместо ответа я лишь отрывисто кивнула. Получив ответ, именитый лаллан вновь повернулся к Феспесию и твердо произнес:

— Я согласен на эти переговоры с двумя условиями. Первое — должен присутствовать сам Император Януарий. Второе — эта девушка должна быть незамедлительно доставлена на мой корабль.

При упоминании второго условия я услышала, как позади загремел падающий стул и послышалось недовольно рычание. Канцлер этого не видел, но я вздрогнула от неожиданных звуков. Оглянуться побоялась.

— Хорошо, — кивнул Феспесий, — я сообщу тебе через некоторое время результат.

— У меня есть время, но оно не резиновое. Сообщи ответ как можно скорее, — с нажимом ответил Канцлер и отключился.

Как только погас экран, я обернулась. Возле стола с грозно поднятым подбородком, согнув пальцы в хвате, Иеракс недовольно смотрел на погасший экран. Опрокинутый стул лежал у его ног. За ним, схватив за руку, стоял Сибот и что-то едва слышно говорил на ухо.

— В чем дело? — удивился Феспесий.

— Харита… — начал было сопротивляться мой свекр.

Я видела, как двинулся в останавливающем жесте Зошек. Как качнулся Сибот, желая возразить. Как вытаращился на Главу Рода Фидмин Збишек. Но опередила всех я, решительно сжав кулаки:

— Я пойду! — Иеракс осекся, непонимающе сблизив брови.

Я, плавно двигаясь, подошла к нему, заглянула решительными глазами ему в глаза и твердо продолжила, останавливая возражения:

— Я должна пойти. Это условие Канцлера. Со мной будет все хорошо. Ведь я среди своих…

Иеракс еще сильнее нахмурился:

— Своих?!

Положив ладонь ему на грудь, я тихо произнесла:

— Ведь вы же понимаете, что