он не решится на драку, поэтому мы спокойно вышли на парковку… Не сомневался, что он будет преследовать нас. Пришлось поиграть в салки, вдавив педаль газа: держать дистанцию, срезать углы на поворотах, ехать зигзагом по смежным улицам и закончить все петлей, оказавшись сзади… Армани попросил проехать на конкретный адрес. Что-то важное для него, выглядел тревожно. Я бегло просмотрел его личное дело, когда писал рапорт: не видел там этого адреса. Ехать на фабрику в ближайшие полчаса все равно нежелательно из-за Энвилла, поэтому я согласился.

Мы подъехали в квартал с многоэтажными домами. Армани бледнел по мере приближения к подъезду, не сразу выбрался из салона и шел ко входу медленно, будто на раскаяние в преступлении… Его не было 12 минут. Этого хватило, чтобы еще больше изменить его: взгляд внутрь себя, отсутствие эмоций, молчание и неподвижность. Шок субъективно такой же, как у меня в приюте.

Сначала я не хотел вмешиваться, но его внешний вид невольно вызывал жалость. И вопросы.

— Рассказывай.

— А? А… да все в порядке — просто моя девушка беременна. А так, в целом, в общем, в масштабах Вселенной, ничего особенного.

На скамье детской площадки сидела женщина с коляской, напевая колыбельную младенцу на руках. Парень тоже заметил это, задержал взгляд, но вдруг сморщился и раздраженно отвернулся через 5 секунд.

— Судя по всему: а) ты узнал об этом только сейчас; б) это было не запланировано; и в) новость не радостная для тебя.

— Как проницательно!.. Да я уже понял, что тебе не за красивые глаза платят в полиции!

Неуважение и сарказм — те 2 качества, которые я ненавижу больше всего. Прощаю, учитывая острый стресс. Глубокий вдох и выдох после срыва. Локти на коленях, голова опущена на переднюю панель салона.

— И ты не знаешь, что делать? — сказал я.

— Слушай, я планировал ребенка, если не никогда, то хотя бы лет в сорок. Кто вообще хочет этого в двадцать четыре?

— Моя дочь родилась, когда нам с женой было 22. Она любила сидеть с маленькими детьми, всегда мечтала о своем. Я тоже был не против.

— Ага, одна поправочка: ты уже работал в полиции, получал кучу денег и мог обеспечить их, а там, небось, и родители скинулись на отдельный домик в центре города. Если так, то я готов хоть сейчас бросить все и остепениться, знаешь ли. Но не когда ты неудачник, которого выгнали из университета, работаешь за гроши на фабрике игрушек и еле сводишь с девушкой концы с концами. А, и еще ты в чужой стране, где у тебя нет абсолютно ничего своего, буквально. Куда тут еще ребенок!

— Я был в похожем положении. Да, после окончания академии мне предоставили собственный дом, но ничего больше. Я работал в полиции 3-й год. Думаешь, офицеры много получают? Нет. И нам никто не помогал: мы с женой оба выходцы из приюта, оба без ничего за плечами, как ты говоришь.

— Тогда аж интересно, как вы вообще выжили — что за история такая аля эти грязи-князи, я думал, такие только в дешевых фильмах бывает.

Не люблю говорить о Марине с кем-то малознакомым… Но я успешно сбил его с концентрации на себе. Нужно было продолжать и дать пару советов по возможности.

— Я и Марина выросли в разных приютах, и ее жизнь сложилась хуже моей. Я арестовал ее на ночном дежурстве, когда патрулировал город. Она воровала еду, клялась, что голодна и отдаст все, когда разбогатеет. Звучало, как наивная попытка обмануть. Я тоже так думал, но, обыскав ее, нашел карманный блокнот со списком «долгов»: закусочные, магазины одежды, супермаркеты… 36 пунктов, напротив каждого значилась стоимость украденного. Кто мог представить, что она говорила правду. Это удивило меня. Тем, что не было похоже на типичных воров. Ни на что, увиденное раньше. Это было иррационально… И этим она привлекла меня. Я должен был провести ее в участок, но вместо этого отвез домой. Накормил и позволил остаться до утра, пока не вернусь с дежурства. Одновременно проверка: она могла украсть все ценное и сбежать. Но приготовила завтрак и долго благодарила за все, что я сделал для нее. Я сказал, что она может пожить у меня, пока не найдет работу… Мы сближались, и я понял, что не встречу женщину лучше, чем она. Через 2 года мы заключили брак. Чуть позже узнали, что у нас будет ребенок.

— Что-то ты не шибко радостно говоришь обо всем этом.

— Потому что она погибла, когда нашей дочери было 5.

Армани смутился, собрался извиниться, поэтому я заговорил первым:

— Мы планировали стать родителями. У нас были скопленные средства, желание, а у Марины даже небольшой опыт ухода за детьми, но это не помогло. Памперсы, детское питание, игрушки, одежда, коляски, доктора, бессонные ночи…

— Ты меня сейчас отговариваешь, что ли…

— Я говорю это к тому, что к ребенку нельзя подготовиться. Ни в 22, ни в 27, ни в 40. Всегда будет чего-то не хватать: сил, средств, опыта. Это просто нужно прожить. Вместе. Мы справились не потому что подготовились, а потому что были друг у друга. Делили все трудности на 2.

— Ух ты, я и не думал, что ты такой романтик — аж приторно зву…

— Ты хочешь быть с ней?! — перебил я, повысив голос: он начал раздражать.

— Да, тысячу раз — да!

— Тогда 2 варианта: аборт или отцовство.

— Аборт?! Нет уж, ни за что!.. Я не вынесу и мысли, чтобы у Оли… копались там… все изрезали… А дите? Это ж настоящее убийство!.. А если потом все-таки захотим и не получится? А если…

— Значит, второе… Но ты боишься, что не сможешь обеспечить ее и будущего ребенка. Что нужно сделать для этого?

— Ограбить банк, а лучше два, на всякий случай… Знаешь, я понимаю, что можно найти кучу работ, сутками не появляться дома, видеться только на выходных, зато приносить чемодан денег. Перспектива так себе, на троечку, причем с натяжкой. Я не готов к такому!

Я вздохнул, застучав пальцами по рулю. Мало кто любит, когда ему читают нотации, но он нуждался в наставлении. Понятно, что каждый должен получить свой опыт. Набить себе шишки. Но я надеюсь, что после нашего разговора это будет не шрам, а царапина.

— Ты хочешь получить все, не отдав ничего взамен. Быть с девушкой, оставить ребенка и не работать: физически и над собой… Так не бывает. Прими это и сделай взрослый, осознанный выбор.

Он не ответил, просто отвернулся, оперев