Он покачал головой:

– Куча всякого, типа «построиться тут, держать оборону там и надеяться, что дерьмо на вентилятор не прилетит».

Все по порядку доложили обстановку. Каждый рассказал про подразделение ополчения, в которое внедрился. Единственное, о ком они не получили информации, так это о 30-м батальоне Трана «Ред Страйп Скирмишерз». Дьюитт поглядел на сержанта Кена Харберта. Тот развел руками.

– У меня ничего, но не по моей вине. Сначала я думал, что у них система безопасности получше, чем в остальных частях, но потом понял, что там нет ни серверов, ни документов.

Он удивленно моргнул.

– Я вообще не думаю, что у них есть какая-то военная доктрина.

Когда все закончили докладывать, Васкез посмотрел на Дьюитта.

– А у вас какая ситуация? Что-то еще от этого парня Каспара?

Дьюитт поморщился. Он надеялся, что не придется об этом говорить, не хотел отвлекать людей лишними подробностями, пока каша не заварится. Но его спросили напрямую, а лгать он не собирался.

– Ага, точно.

Он вдохнул.

– Выяснилось, что он знает, кто мы такие, и у него были кое-какие идеи насчет нашей операции.

Все зашумели. Ламмас вскочил.

– Что?

Спустя секунду стояли все.

Дьюитт поднял руку, и солдаты замолчали, ожидая разъяснений.

– Он что-то от друга услышал. Я предполагаю, что была утечка в МО.

Сандерфур выругался.

– Долбаные козлы штабные!

– Кто еще в Аристилле знает? – спросил Васкез.

Дьюитт пожал плечами:

– Насколько мне известно, никто.

– Мы в опасности…

Дьюитт покачал головой:

– Я сделал так, что он не проболтается.

– Черт, капитан. План нарушен, должны ли мы…

– План не нарушен. Он в порядке. Хотите, чтобы все поскорее кончилось, – сделайте это.

Дьюитт огляделся.

– Все согласны?

Все были согласны.

Хорошо. Снова к операции.

– У каждого из вас припрятаны оружие и защитное снаряжение. Сержант Сандерфур, готовы раздать детонаторы?

Сандерфур расстегнул молнию на мешке и достал картонные коробки.

– Я уже три дня назад самодельные сделал, но тут подвернулась возможность найти фабричные на работе вчера. Я их проверил. Хорошие.

Он поставил коробки на стол.

Дьюитт кивнул. Хорошее решение. На одно неизвестное меньше.

– Последние вопросы и возражения, прежде чем я спущу курок?

Никто ничего не сказал.

Дьюитт взял планшет, открыл скрытую директорию, вытащил третий по счету музыкальный файл в новое сообщение и по памяти набрал адрес. Палец завис над кнопкой отправки на секунду – и он нажал ее. Письмо отправлено. Он с тревогой посмотрел на телефон. Спустя мгновение пришел ответ. Дьюитт прочитал его. Нужные кодовые слова. И он повернулся к солдатам:

– Началось.

Он сделал глубокий вдох.

– Мы в последний раз видимся, перед тем как это все закончится. Бог в помощь и хорошей охоты.

Люди переглянулись, понимая всю серьезность того, что им предстоит сделать. А затем один за другим взяли коробки с детонаторами, подняли с пола вещмешки и пошли на выход.

Последним собрался сержант Тед Ламмас. Он приподнял брови, глядя на Дьюитта.

– У меня уже ноги слегка мокрые.

– Мы еще реку не перешли.

Ламмас взял вещмешок и развернулся.

Дьюитт остался один. Взял в руки последнюю коробку с детонаторами. За последние месяцы он и вправду проникся симпатией к людям, живущим в Аристилле. Да и все остальные его ребята тоже. С другой стороны, они принесли присягу в армии США.

Он держал детонаторы в руке.

Иногда можно пойти на компромисс. Немного тут, немного там. Но бывает время, когда колебаться нельзя. Ты должен принять решение и не отступать от него.

Дьюитт вздохнул и убрал коробку в глубокий карман брюк.

Джон отошел в сторону, в тень корабля МК. Мимо прошел один из оставшихся у них мулов, волоча импровизированные грузовые сани, нагруженные камнями. Мул двинулся дальше, а Джон шагнул обратно, на свет Солнца.

Они занимались этим всего один день, но их проект спасательной шлюпки успешно продвигался. «Сборочная площадка» рядом с упавшим кораблем МК была почти готова. Дункан и Блю выравнивали последний угол граблями, сделанными из запасных стоек для палатки. Значит, все почти готово, чтобы начать строительство.

– Думаю, мы можем свести все к восьми метрам сварных швов, – будто услышав его мысли, сказал Макс.

Джон покачал головой:

– Все равно слишком много – батареи мулов разрядятся, когда мы и половины не сделаем.

Макс мотнул головой в сторону корабля МК.

– Мы не обязаны полагаться только на батареи мулов. Можем подключиться к аккумуляторной батарее корабля.

Джон покачал головой:

– Кроме нее, у нас ничего нет.

Глядя на внутришлемный дисплей, Джон увидел, как Макс скривился.

– Дианостика показывает, что там вдвое больше, чем нам надо, чтобы до Аристилла долететь, так что мы можем пожертвовать…

– Макс, а что, если мы облажаемся? Если что-нибудь коротнет? Это единственный мощный источник энергии, который у нас есть. Если мы его запорем, мы мертвецы.

– О’кей, чудесно. Но я не могу придумать конструкцию, в которой будет сильно меньше восьми метров сварных швов. Нам надо больше энергии. Если ты не разрешаешь мне использовать модуль номер один, давай попробуем подключиться к одному из остальных. Кабели расплавились, но там мог остаться заряд.

Джон задумался.

– Не уверен, что это хорошая мысль. Подумай о том, в каком состоянии эти контейнеры: краска пузырями, кабели обгорели. А что там внутри? Работают ли регуляторы напряжения? Предохранители? Может кончиться тем, что мы спалим зарядный кабель мула. Или, черт подери, всего мула.

– А какие еще варианты?

Джон выдохнул.

– Не знаю.

Блю прокашлялся.

– У меня идея есть.

Джон поднял взгляд. Блю был в сорока метрах от них, но слушал их разговор. Пес поставил грабли.

– Я тебя слушаю.

– Мы можем достать аккумуляторы из Гаммы.

– Не хочу идти в Жуковский, если в этом нет серьезной необходимости. Там был наземный ядерный взрыв, и там очень горячо.