тоже зашел, потому что она явилась ко мне в шесть и стала раскидывать мои подушки.

– Да что с тобой!? Валяешься уже целый день!

– Эта дрянь не ослабевает! – пожаловалась я, прикладывая платок к текущему носу. – У меня раскалывается голова, распух нос, я не могу открыть глаза!

– Потерпишь! Серый зачем-то позвал нас к себе, это очень важно! Ты же не думаешь, что можешь просто не прийти из-за насморка!?

– Было бы что-то серьезное, нас к нему отвел бы отряд стражников, или сам бы к нам заявился…

Мои слова не убедили Черную, она швырнула в меня одно из самых приличных наших платьев и принялась выдирать мне волосы своим гребнем, пытаясь привести их в порядок.

Через час мы уже были на верхних ярусах, шагали вдоль ярко освещенных лавок с драгоценными тканями и безделушек, каждая из которых стоила дороже, чем все мое имущество.

Жрица не переставала восторженно вздыхать, переходя от одного прилавка к другому. Как я когда-то, она хотела потрогать и попробовать все, что тут было.

– Ты только понюхай!… Это пахнет лучше всего на свете! Это просто… просто… я хочу это!

Она сунула мне под нос какое-то пирожное, запах пряностей тут же прошиб мой нос, так что мне стоило огромных усилий отодвинуть от себя этот дорогущий шедевр и чихнуть в другую сторону.

– Поверить не могу, люди, живущие здесь, могут есть это каждый день! Могут одеваться в такие красивые вещи и при этом не работать… Они не знают, что такое усталость и голод! Они счастливы! Не думала, что есть настолько счастливые люди!

– Может, усталости и голода они не знают, – пробормотала я, жмурясь от громких звуков. – Но страх им известен отлично. Каждый день они просыпаются и засыпают со страхом потерять все это. Когда у тебя нет ни хвоста, то спится куда спокойнее.

– Серый то уж точно этого не боится… – фыркнула жрица.

Мне не понравился тон, с которым она это сказала. Можно было подумать, он ей нравился… Похоже, я начинаю понимать, за что оранжевые не любили Черную. В душе она не отличала хорошего от плохого, подменяла первое силой и влиятельностью. Ни одному нормальному человеку не пришло бы в голову говорить о семье Командующей с искренним восхищением.

В пещере Серого все было так же, как в последний раз, когда я здесь была. Тогда я порвала платье, Гора привел меня к себе и дал переодеться в свои вещи. Кто знает, чем бы кончился тот день, не явись Серый раньше брата…

– Проходите, сегодня вы мои гости! – Серый расплылся в улыбке, открывая нам дверь.

Без серых доспехов и оружия он выглядел куда меньше. Рост у него был не большой, да и плечи узкие. Не зря говорили, что вся сила досталась Горе, а ум – Серому. Хитрости, сочащейся из глаз этой хищной крысы, хватило бы на десяток голубых.

Изображая радушного хозяина, он проводил нас на кухню, довольно вслушиваясь в восторженные вздохи жрицы, рассматривающей дом.

– Сегодня, Яшма, ты спасла мне жизнь, – сказал он, когда мы сели. – Я хочу, чтобы ты знала: я оценил это и в долгу не останусь. Обсудим это после еды. Ужин будет вот-вот готов, а пока – угощайтесь.

Он поставил перед нами корзину, полную тех самых пирожных, которые жрица совала мне в нос.

Пирожные и в самом деле были бесподобны. Жуя их, я позабыла про боль в носу и звон в ушах, даже глаза перестали слезиться в полумраке кухни.

– Итак, – после того, как мы наелись до отвала лучшей едой в мире, Серый налил нам по кружке чавара и начал свой допрос. – Не поделишься, как тебе удалось унюхать миналию в супе за пятнадцать метров, когда я не смог сделать этого, поднеся тарелку к губам?

– Вчера мы с командой праздновали, что вернулись из подземелий, и Черная предложила нам попробовать то, что оранжевые пьют перед важными молитвами. До сих пор не могу отойти, все вкусы и запахи стали слишком резкими…

– И мое рагу тебе тоже резким показалось? – усмехнулся он, наигранно обижаясь.

– Я что-то забыла устав, там есть место, где говорится, что мы должны хвалить стряпню начальства?

– Я сам устав помню не так уж хорошо, – Серый довольно откинулся на спинку стула. – Ты нашла по запаху целую стаю людоедов и, не смотря на кромешную тьму, провела отряд по тоннелям, не пропустив ни одного тупика. Честно говоря, я поражен. Раньше за тобой не водилось таких выдающихся способностей. Или ты их скрывала?

– Это все появилось в плену у оранжевых, – я пожала плечами. – Надо было как-то оттуда выбраться.

– Черная говорит, что из подземелий выбираются только услышавшие Бога. Это он тебя так одарил?

– Так вы уже поболтали? – я недовольно покосилась в сторону жрицы, которая усиленно делала вид, что в целом свете ее ничто так не интересует, как раковина с водой.

– Совсем немного, – ответил Серый.

– Бог с убийцами не разговаривает, я выбралась оттуда, потому что научилась пользоваться тем, что у меня всегда было.

– Ясно, – Серый кивнул, будто мой ответ все ему объяснил.

– Знаешь, я хотела бы обсудить с тобой свою награду. Ты сам сказал, я тебе жизнь спасла. Есть кое-что, чего я хочу, – сказала я.

– Вот как! Что ж, я весь во внимании, – Серый с интересом наклонился ко мне, приготовившись слушать.

Я скосила глаза на жрицу, давая ему понять, что при ней говорить не хочу. Понимающе кивнув, Серый поднялся со своего места.

– О, совсем забыл! Помнишь, я говорил тебе, что отправляюсь на вершину Остова? Я принес тебе оттуда небольшой подарок! Пойдем!

На этот раз он говорил с Черной.

Серый провел нас в самую дальнюю комнату, свою спальню. Там под светом грибов стоял горшок с красивым малиновым цветком. Увидев его, жрица вскрикнула и сорвалась с места.

– Он же тут погибнет! Посмотри, и листья уже вянут! Зачем было забирать его из родной земли, лишать солнца?…

– О, я и не знал, что цветам нужно солнце! Я подумал, грибов будет достаточно, – пожал плечами Серый. – Я лишь хотел, чтобы ты увидела: растения живут не только на Огузке. На вершине Остова еще прекраснее, чем на земле оранжевых.

– Этот цветок восхитителен, – вздохнула Черная, нежно проводя пальцем по большим лепесткам. – Но ему здесь плохо.

– Ты ведь сможешь его вылечить?

– Конечно… но это займет время.

Жрица поднесла светящуюся ладонь к цветку, шепча что-то ласковое. Мы ей были больше не нужны.

– Мы с Яшмой пока уберем со стола… – сказал