class="p">– Что б тебя, жирный! – воскликнула я, прочищая уши пальцами. Все еще звенело, вы подумайте!

– Прости!… – пропыхтел он, собираясь чихнуть снова. Мурена прижала палец к его ноздрям, мешая сделать это.

И тут я снова услышала! Слабый шорох, торопливый и протяжный, будто пронзил меня и потянул за собой в правый тоннель. Осторожно, ступая на одни только мыски, я двинулась вперед. Остальные, едва дыша, последовали за мной.

Мне уже не нужно было закрывать глаза и сосредотачиваться, чтобы идти. Скоро я почувствовала запах, тошнотворную вонь, от которой у меня скрутило желудок. Все ближе и ближе…

Тоннель сузился, затем вылился в небольшую пещеру. Там, в тени, я успела заметить мелькнувшую руку.

Попался!

Из прохода, куда успела скользнуть тварь, послышалось тревожное сопение, срывающееся в писк. Одним прыжком я перемахнула поворот тоннеля и, прежде, чем увидеть упыря, услышала мерзкий хлюпающий звук и жадное хрюканье.

На черном камне распласталось тощее тело, его хорошо было видно из-за бледной кожи. Высохшие руки раскинулись в стороны, голова неестественно запрокинута, рот широко разинут, будто просит помощи… Я кинулась к телу, но, приблизившись, увидела, что одного глаза на лице не было. Это был труп.

Прямо над ним, скрючившись, сидело небольшое существо и лихорадочно ковыряло пальцем живот трупа, словно пытаясь что-то вытащить. Быстрые и ловки движения рук отдавались мерзким хлюпаньем. Ковыряясь, существо испуганно смотрело на меня.

Когда смотришь в глаза человеку или животному, тебе всегда открывается часть его мира. Взгляд, осознанный или тупой, передает что-то личное. Когда я встретилась глазами с тварью, ее взгляд не был тупым. Он был острым и хитрым, хотя глаза были выпучены от страха…

Трясясь от ужаса, тварь резко вздернула руку вверх и тут же сунула в рот кусок темно-красной плоти, лихорадочно пережевывая.

И тут я поняла.

Она убегала не потому, что боялась нас. Она боялась, что у нее отберут труп, не дав наесться, и поэтому пыталась утащить его подальше.

Дернув второй рукой, она вырвала из тела что-то и протянула мне пригоршню кровавого месива. При этом, сама людоедка подалась назад, стараясь быть от меня подальше.

Теперь бежать ей было некуда, и она попыталась откупиться от нас частью добычи.

Невольно опустив взгляд, я снова наткнулась на лицо трупа. Уже было не разобрать, мужчина это или женщина. Видно было только, что мертво оно уже несколько дней, и эта дрянь не первая, кто его жрет. Ужасная смерть.

Я схватила людоедку за руку, которой она протягивала мне угощенье, рывком дернула на себя, так что малявка запищала от боли. Другой рукой я вытянула с пояса серп.

Тварь неистово верещала, видя, как из ее живота вываливаются точно такие же органы, как те, которые она только что пожирала.

Я отбросила ее прочь, чувствуя, как в глазах темнеет. В один миг мне показалось, что я сейчас упаду, но меня только скрутило и вырвало на камни. Судороги не отступали, чувство, что все мое тело насквозь пропиталось тухлятиной, заставляло желудок сжиматься снова и снова…

– Нам нельзя здесь задерживаться! – Мурена пыталась поднять меня. – Слишком много шума и запах крови…

Я встала, пошатываясь. Голова кружилась, в глазах плясали пятна. Я покрепче ухватила серп и молча пошла за остальными, стараясь не отставать.

Других мы выследили на следующий день. Целая стая. Они с жадностью набросились на тело людоедки, которую я прикончила, а через несколько часов мы обнаружили их мертвыми. Отрава должна была успеть впитаться в их мясо, но все же мы добавили еще, чтобы те, кто придет на запах их крови, здесь и остались. Больше упырей в этом районе мы не встречали, даже их запаха тут почти не осталось. Умные твари поняли, что умрут, если мы их найдем, и отступили.

Когда после четырех дней дежурства мы вернулись к посту и лифт начал поднимать нас, у меня снова закружилась голова. Ноги стали неосязаемые, пальцы на руках сами задергались. Я схватилась за шершавый деревянный поручень, чтобы удержаться.

– Все прошло отлично, – подбодрил меня Камбала, заметив, что я едва стою. – Ты молодец! Мы зачистили целый район, не пропустили ни одного хода, ни одного тупика! У нас есть достоверная и полная карта. Это огромный успех. К тому же, мы первый отряд, который вернулся в полном составе. Все благодаря тебе, Яшма! Это огромная удача, что ты сбежала от оранжевых!

Я криво улыбнулась.

Что бы ни говорил Камбала, я не считала, что все прошло отлично. Еще одни такие сутки под землей могли стоить мне рассудка. На самом деле, теперь я предпочла бы провести в храме оранжевых пару лет, но никогда не видеть ни одну из этих тварей, никогда не знать о том, каково это, смотреть людоеду в глаза и понимать, что они разумны.

С того момента, как я поняла, что упыри не тупые животные, какими их считали черные, находиться в тоннелях стало невыносимо. Чувство опасности сводило меня с ума, все инстинкты вопили, чтобы я убиралась отсюда наверх и как можно скорее. То, что нам не устроили ловушку и не сожрали, – вот это удача! Скорее всего, твари просто слишком удивились нашей попытке влезть на их территорию и пока только издали наблюдали за нами. Тешить себя мыслью, что их обоняние хуже моего, я больше не решалась.

Остальным в отряде я ничего не сказала, ведь доказательств у меня не было, а от успеха задания зависела моя жизнь. Если я не дам необходимых результатов, на Остове меня держать не станут. Все, что мне оставалось, до предела обострить свои чувства, чтобы не пропустить угрозу, и поскорее найти все тупики, чтобы Хрящ закончил свою карту.

Мне едва хватило сил, чтобы доползти до бань и смыть с себя всю ту вонь, которую кожа впитала в подземельях. Затем я отправилась к себе и завалилась спать, зарывшись в свежее и мягкое одеяло. В кровати я чувствовала себя так, будто умерла в подземельях, а теперь оказалась в раю…

На следующий день меня и остальных собрали на совете, мы должны были отчитаться о том, как прошла операция. Мурена, как руководитель, говорила за всех, в красках описывая мои таланты. После того, как она закончила, Управляющие стали смотреть на меня совсем иначе. Примерно так же в прошлый раз они смотрели на жрицу.

– Нам нужно еще таких людей! Что с ней сделали? Это от морских камней?… – начал один из них, когда за нами уже закрывалась дверь.

Затем нас ждала веселая пьянка, как и