Жуть!

Черный «Мерседес» с круглыми фарами, похожими на рыбьи глаза, появился внезапно. Следом затормозил огромный синий джип. Башмаков сразу обратил внимание на то, что фирменный рулек на капоте «мерса» отломан.

– Здравствуйте!

Аварцев стоял перед Башмаковым в окружении трех «шкафандров».

Его рукопожатие было легким и, кажется, более приветливым, чем в прошлый раз. Он гигиенически улыбнулся:

– Олег Трудович, а не прогуляться ли нам вдоль по бережку?

– С удовольствием, Борис Андреевич, – отозвался Башмаков, продолжая смотреть на кончик отломанного рулька. Аварцев хмуро глянул на изъян, потом на водителя:

– И вот так в этой стране все…

Они медленно двинулись по набережной. Один охранник шел впереди, двое сзади. Парни были громадные, и встречные прохожие пугливо перебегали на другую сторону. Аварцев некоторое время шагал молча, глядя на свои маленькие блестящие ботинки. Башмаков заметил, что кожаные морщины на обоих ботинках миллионера совершенно одинаковые, почти симметричные. Затем он перевел взгляд на свою собственную обувь и убедился, что его полуботинки стареют каждый по-своему и скукоживаются совершенно индивидуально.

– Елизавета мне все рассказала, – промолвил Аварцев.

– Кто?

– Елизавета. Мою дочь, к вашему сведению, зовут Елизаветой. Мать ее всегда звала Лизой. Ветой называл ее я, но очень редко. Чаще – Лайзой.

– Почему Лайзой?

– Не знаю. Может быть, из-за Лайзы Миннелли.

– Мою бабушку по отцовской линии звали Елизаветой Павловной.

– Ну вот видите! Даже не знаю, почему в банке она всем объявила себя Ветой. Не знаю…

– Мне она тоже никогда не говорила, что ее зовут Елизаветой.

– Странно. Непростая она у нас с вами девочка. Сложная девочка. Ну да ладно. Честно говоря, когда я увидел вас с ней на юбилее, мне и в голову не могло прийти…

– Мне тоже.

– М-да. Но что случилось – то случилось. Вы любите мою дочь?

– Да, люблю, – твердо ответил Башмаков.

– Это хорошо. Любовь – это хорошо.

Олегу Трудовичу вдруг померещилось: скажи он «люблю» с мельчайшей неуверенностью, и «шкафандр», идущий сзади, по неуловимому приказу тут же выстрелил бы ему в затылок.

– Она вас тоже любит. – Аварцев гигиенически улыбнулся. – И надо что-то решать. Ребенок измучился. А ей нервничать нельзя. Вы знаете об этом?

– Знаю.

– Тем более. Вы ведь женаты? У вас дочь…

– Женат.

– И давно женаты?

– Давно.

– Я вас понимаю. Я сам прожил с женой шестнадцать лет. Это очень тяжело – уходить… Словно отрываешь и выбрасываешь на помойку часть самого себя. Но все равно – надо решать. Ваша жена знает о Лайзе?

– У меня с женой очень сложные отношения. Я боюсь…

– Бояться надо было раньше, когда вы мою дочь в постель укладывали.

– Я не укладывал.

– Только не рассказывайте мне, что это она вас уложила. Я навел справки: вы всегда были большим специалистом по служебным романам. Но что сделано – то сделано. Главное, чтобы не было скандалов. Она уже один раз прошла через это – и второго раза быть не должно. Поэтому предлагаю вам вот что. У меня на Кипре есть дом. Неплохой дом. Вы когда-нибудь видели кровать, которая автоматически поднимается из спальни на крышу?

– Слышал.

– Уже неплохо. Это очень романтично. Поверьте! Кроме того, я открываю на Кипре представительство телекоммуникационной фирмы «Меркурий-Плюс». Офшорная зона, сами понимаете! Итак, я предлагаю следующее: вы просто исчезаете – садитесь в самолет, летите на Кипр и живете в моем доме. Никаких разборок и скандалов с вашей женой. Лайзе нельзя нервничать. Вы знаете, какой у нее диагноз?

– Не знаю.

– Вот и хорошо. Вам лучше не знать. И если она из-за вас попадет в больницу… Ладно, не буду уточнять. А то обо мне и так в последнее время ужастики рассказывают. Вы не слышали?

– Только хорошее.

– Ну и чудесно. Вы знаете, что она хочет венчаться?

– Нет.

– Теперь знаете. Неподалеку от моего дома на Кипре есть православный храм. Там и обвенчаетесь, если она не передумает. Развод и все формальности я организую без вас. Документы пришлю. Сомневаетесь?

– Нет, – ответил Башмаков, вспомнив печальный опыт Джедая.

– Купайтесь, отдыхайте, развлекайтесь. Катайтесь на кровати вверх-вниз, пока не надоест. Захотите поработать – пожалуйста в «Меркурий-Плюс». Я наводил справки – специалист вы вроде бы неплохой. Но пока никакого потомства. Вы меня поняли? Я знаю, она хочет от вас ребенка. Но вы же взрослый человек, мы с вами ровесники… Я на вас рассчитываю, Олег Трудович!

– Я, конечно, постараюсь, но…

– Уж постарайтесь! Не стерилизовать же мне вас, ей-богу! – Аварцев весело засмеялся и посмотрел на Башмакова злыми глазами. – Внуки от вас мне не нужны. Я вообще думаю, она скоро в вас разочаруется. Я даже в этом убежден.

– Почему же?

– Олег Трудович, надеюсь, вы понимаете, что девушки случайно в ровесников своих отцов не влюбляются? Конечно, я виноват перед ней… Но что же делать, у меня теперь новая жизнь. И любой нормальный мужик с мозгами за эти годы мог себе заработать на новую жизнь. Это было проще простого, потому что у власти мерзавцы, а деньги кучами валяются под ногами. Надо только нагнуться чуть раньше других или хотя бы одновременно с другими. А вы вообще даже не нагнулись! Одно из двух: вы – или дурак, или лентяй. Чем вы занимались? За державу переживали? На демонстрации ходили? Или у жены под жопой сидели?

– Я ведь могу обидеться и уйти, – тихо предупредил Башмаков, чувствуя, как от ненависти к Аварцеву у него похолодел кончик носа.

– Обидеться вы, конечно, можете. И даже хорошо, если обидитесь. Но уйти – не можете. Моя дочь вас хочет. И получит. Даже если вы ее не любите – придется потерпеть, пока она вас расхочет. Не волнуйтесь, когда это произойдет, я компенсирую вам все издержки. На старость хватит. Господи, как все-таки бежит время! Пятнадцать лет назад я с квартальной премии покупал ей на Птичьем рынке хомяка. А теперь вот…

– А венчание? – тихо спросил Башмаков.

– Проснитесь, Олег Трудович! Вы где? Бандюков подстреленных за деньги рядом с мощами в лавре кладут. А вы… Как повенчают, так и развенчают.

– А если она не расхочет?

– Тогда я буду думать. Очень серьезно буду думать. На сборы вам даю две недели. А насчет вашей жены я, наверное, погорячился. В свое время я ушел, ничего не сказав. И напрасно. Если ты прожил с женщиной много лет, то одного она все-таки заслуживает – уведомления об отставке. Тут уж вы сами решайте: сбежать тайком или уйти с развернутыми знаменами… Но без скандалов. Лайзе нельзя волноваться.