После повышения в сержанты от Родди больше не требовалось патрулировать улицы, но по вечерам он отдавал должное многолетней привычке и около часа шел домой пешком. Его типовой двухэтажный домик находился в удобном и безопасном Боу. Это позволяло Родди поддерживать связь с людьми, которых он был обязан защищать по долгу службы. Кроме того, хулиганы и преступники знали, что он здесь, и остерегались выходить на улицу.

— Добрый вечер, сэр, — прозвучало из темноты.

Родди прищурился, посмотрел в туман, увидел коренастую фигуру в шлеме и темно-синем мундире с медными пуговицами и улыбнулся. Это был Макферсон. Оттрубил в полиции двадцать пять лет, а все еще ходит по улицам. Не потому, что недостаточно хорош для повышения. Он был одним из самых толковых и сообразительных полицейских, которых доводилось встречать Родди. Макферсону часто предлагали более высокие посты, но он неизменно отказывался. Этот человек не хотел становиться начальством. Говорил, что у него и без того хватает забот и головной боли.

— Как идет дежурство, констебль? Все тихо?

— Более-менее. А как у вас?

— Помешал одной девушке порезать другой лицо, — беспечно ответил Родди.

— Да ну?

— Угу.

Макферсон засмеялся:

— Чудак вы, сержант! Большинство копперов спит и видит, как бы им убраться с улицы, а у вас все наоборот. Домой, да?

— Угу. Но сначала хотел немного прогуляться. Людей посмотреть и себя показать.

— Я уже видел сегодня кое-что интересное.

— Серьезно?

— Сида Мэлоуна и Денни Куинна. Они вместе выходили из «Таджа».

Родди нахмурился:

— Мэлоуна? Парня из Лэмбета?

— Его самого.

— От Лэмбета до Уайтчепла далековато… Интересно, что он замышляет?

— Думаю, ничего хорошего.

— Как он выглядит?

Макферсон пожал плечами:

— Как все лондонские уголовники. Большой. Сильный. Крутой. Убить человека ему раз плюнуть. Вы никогда его не видели?

— Если видел, то много лет назад. — Родди помнил, что Чарли Финнеган работал вместе с парнем по имени Сид Мэлоун на пивоварне и что этот парень приставал к Фионе. Потом он навестил хулигана и посоветовал ему больше не причинять девушке хлопот. Сид Мэлоун, которого он помнил, был задирой, а задиры всегда пристают к слабым. Но тот Сид Мэлоун, который приходил в «Тадж-Махал», собирался сразиться с сильным соперником. Очень сильным.

— Я слышал, он занят на южном берегу, — сказал Макферсон. — Может, собирается открыть в нашем районе лавочку?

— Может быть. Держи ухо востро.

— Буду. Вы идете на север, сержант? Тогда гляньте на чаеразвесочную фабрику. Чуть вся улица не сгорела. Сорок с лишним семей остались без крыши над головой. Официальная версия — пьяный бродяга уснул и спалил все кругом.

Родди сплюнул. Во рту было горько.

— А неофициальная — Котелок Шихан. Конечно, доказать это не удастся. «Ничего не видел, ничего не слышал». Как обычно.

— Шихан подался в поджигатели?

— Он выполняет поручения человека, которому принадлежит фабрика. Уильяма Бертона. Агент по недвижимости, с которым я говорил, сказал, что Бертон давно пытался ее продать. Я думаю, Бертон нанял Шихана, чтобы содрать со страховой компании солидный куш.

— Что ж, он выбрал для этого подходящий вечер. Теплый и сухой. В отличие от сегодняшнего. — Констебль потер руки. — Погодка как раз для Потрошителя.

— О да. Только не упоминай больше его имя. В моем доме это запретная тема.

— В моем тоже.

Тема была запретной в домах всех полицейских, которые принимали участие в расследованиях преступлений Джека. Жены устали слушать рассказы о нем и утверждали, что их мужья просто свихнулись на этом психе.

— С ним покончено, Родди! — воскликнула Грейс, когда вскоре после их свадьбы он с криком очнулся от очередного кошмара. — Его тело нашли в Темзе, и все говорят, что это Джек. Что бы ты ни сделал, это не воскресит убитых женщин. И Кейт Финнеган тоже. Ради бога, почему ты не можешь забыть об этом?

В самом деле, почему? Он был бы рад. Ему осточертело видеть в кошмарах мертвые глаза Энни Чепмен. Осточертело просыпаться, чувствуя в ноздрях запах крови. Он не желал слышать рыдания Фионы в тот момент, когда тело ее бедной убитой матери опускали в землю. Не меньше других желал поверить в то, что убийцей был молодой адвокат Монтегью Дритт, тело которого полиция выловила из Темзы в восемьдесят восьмом.

Словно подслушав его мысли, Макферсон сказал:

— Скотленд-Ярд брешет, что Потрошителем был Дритт, но лично я в это не верю.

Родди смерил его долгим взглядом:

— Я тоже. Концы с концами не сходятся. Бедный парень был сумасшедшим, но не убийцей. Ни одной записи о склонности к насилию. И он не знал Уайтчепла.

— В отличие от Джека, который знал Уайтчепл как свои пять пальцев.

— И знает до сих пор, — негромко сказал Родди.

Оба, как и многие другие, считали, что Джек по-прежнему находится где-то поблизости и просто дожидается своего часа. За прошедшие годы каждый констебль видел один-два трупа зарезанных или задушенных уличных проституток, и каждый подозревал, что это работа Джека. Может быть, он научился справляться со своей манией и теперь давал ей волю не так часто? Научился менять способ убийства? Высшее полицейское начальство выбивалось из сил, пытаясь замолчать эти смерти. «Инцидент исчерпан, — говорили они. — Потрошитель мертв».

— Ничего не попишешь, — сказал Макферсон. — Мы уже никогда этого не узнаем, верно? Еще одно незаконченное дело.

Родди кивнул. Да, незаконченное дело. Та часть работы полицейского, о которой ему никто не говорил. Как преследовать преступника, что делать, когда ты один, а их много, — всему этому можно было научиться. Но никакая учеба не могла подготовить к нераскрытым случаям. Тупикам. Неудачам. В молодости он отказывался с этим смириться. Верил, что при упорной работе можно раскрыть любое преступление. Он обнаружит улику, ускользнувшую от других, и найдет вора, хулигана или убийцу. Но с годами Родди поумнел. Научился тому, что иногда следов не остается. Иногда преступники бывают слишком умными. Или слишком везучими. После многих лет он научился целовать жену в конце дня и укладывать детей спать, прекрасно зная, что в это время кого-то грабят, бьют женщин, а убийцы гуляют на свободе. Учителей хватало, но лучшим из них был Джек.

— Ладно, я пошел, — сказал Макферсон. — Хочу пройтись по Брик-лейн. Маршрут тот еще… Спокойной ночи, сержант. И благополучного возвращения домой.

— И тебе того же, Макферсон. Береги себя.

Родди продолжил путь на восток, поигрывая утяжеленной дубинкой для ночного патрулирования. Воспоминания о восемьдесят восьмом годе не отпускали его. В подобные вечера прошлое казалось таким же реальным, как твердые кусочки угля под ногами и горьковатый воздух.