Проходили годы, и мы оставались в безопасности в своейдолине, выбираясь из нее только с величайшей осторожностью. Наши самые храбрыеразведчики проникали так далеко, как только осмеливались.

К концу десятилетия мы уже понимали, что ни одного поселенияТалтосов в нашей части Британии не осталось. Все наши старые круги былизаброшены! И кроме того, из допросов пленников, которых мы ловили – что тожебыло нелегко! – мы узнали, что за нами также охотятся: людям до крайностибыли необходимы жертвы для их богов.

И в самом деле, массовые убийства канули в прошлое. ЗаТалтосами охотились только для того, чтобы взять их в плен. Их убивали, еслиони отказывались от размножения.

Оказалось, что семя Талтосов приносит смерть женщинамчеловеческого племени, а потому наших мужчин держали в тяжелейших оковах сметаллическими цепями.

В течение следующего столетия захватчики завоевали всюземлю!

Многие разведчики, отправлявшиеся на поиски других Талтосов,чтобы привести их в долину, так и не вернулись обратно. Но всегда находилисьмолодые, желавшие уйти, чтобы повидать жизнь за горами, спуститься к озеру ипосмотреть на море.

По мере того как воспоминания передавались им с нашейкровью, юные Талтосы становились все более воинственными. Они горели жаждойубивать людей! Или так им, во всяком случае, казалось.

Те странники, которые все же возвращались, как правило,приводили с собой не менее двух пленных и подтверждали наши самые ужасныеопасения. По всей Британии – от одного ее края до другого – Талтосы вымирали. Идействительно, если во многих местах рассказы о них считали не более чемлегендами, то в некоторых городах (ибо новые поселения уже скорее напоминалигорода) люди готовы были выложить за Талтоса небольшое состояние. Но люди ужене охотились за ними, а многие просто не верили, что когда-то существовалитакие странные животные.

Те, которых удавалось поймать, оказывались дикими.

«Дикими? – переспрашивали мы. – А что, во имябога, означают слова „дикий Талтос“?»

Вскоре мы получили ответ на этот вопрос.

В многочисленных укрепленных лагерях, когда наступило времядля принесения жертв богам, избранных женщин, часто фанатически мечтавших обэтом, приводили к пленному Талтосу, чтобы они возбудили в нем страсть, а затемумерли, приняв его семя. Сотни женщин встретили смерть таким образом. Вместе сними погибали и мужчины человеческого племени: они были утоплены в кипящихкотлах, обезглавлены или сожжены в ужасных плетеных клетках – как подношениябогам человеческих племен.

Однако некоторые из этих женщин не умирали и покидалисвященный алтарь живыми, а через несколько недель производили на светмладенцев.

Талтосы выходили из их тел – дикое семя нашего племени. ЭтиТалтосы неизменно убивали своих человеческих матерей – разумеется, непреднамеренно, а потому, что эти женщины не могли пережить рождение такогосущества. Но и это случалось не всегда. И если матери удавалось прожитьдостаточно долго, чтобы дать своему ребенку молока, которого у нее былопредостаточно, этот Талтос начинал расти и обычно за три часа достигал своихполных размеров.

В некоторых деревнях такое явление считалось надежнымпредзнаменованием счастливой удачи. В других его рассматривали как ужасноебедствие. Человеческие создания часто не сходятся во мнениях. Но самое главноезаключается в том, что нужно получить разнополую пару рожденных человеческойматерью Талтосов, заставить их родить еще больше себе подобных и содержать всеэто племя как узников, заставлять их петь, заставлять их танцевать, заставлятьих рожать потомство.

Дикий Талтос…

Существует еще один способ произвести на свет дикогоТалтоса. Человеческое существо время от времени может родиться у Талтосаженского пола! Несчастная узница, которую содержат для удовольствия, сначала неподозревает, что зачала. Через несколько недель у нее рождается ребенок,которого она выкармливает так, как умеет: до полного роста, – но толькодля того, чтобы младенца тут же забрали у нее и нашли ему ужасное применение.

И кто же были те смертные, которые могли оплодотворитьТалтоса таким образом? Что является характерным для них? С самого начала мыэтого не знали, не могли определить никаких видимых признаков. Но позже, когдапоявилось все больше и больше помесей, нам стало ясно, что определенный видчеловека склонен более других или зачать, или оплодотворить Талтосов и чтотакой человек наделен большими душевными способностями, может видеть в сердцахлюдей, или предсказывать их будущее, или, налагая на человека руки, исцелятьего. Мы можем по некоторым признакам, для нас абсолютно очевидным, практическибезошибочно отличить такие человеческие существа.

Но эти свойства развиваются только в течение несколькихстолетий. Кровь должна передаваться от одного к другому, и неоднократно.

Диким Талтосам удавалось совершать побеги. Человеческиеженщины, чудовищно раздавшиеся, беременные Талтосом, тоже устремлялись в долинув надежде найти убежище. Разумеется, мы принимали их.

Мы учились у этих человеческих матерей.

В то время как наши маленькие рождаются через несколькочасов, их малыши появляются на свет после срока от двух недель до месяца, иэтот срок зависит от того, знает ли мать о существовании ребенка или нет. Иточно, если мать знает и обращается к ребенку, успокаивая его тревоги, напеваетему, рост малыша чрезвычайно ускоряется. Гибридные Талтосы при рождении помниливещи, которые знали их человеческие предки! Другими словами, наши законыгенетической наследственности включают известные знания человеческих видов.

Конечно, тогда мы не настолько владели их языком, чтобыобсуждать такие закономерности. Мы знали только, что гибриды могут петьчеловеческие песни на человеческих языках, шить, и очень искусно, сапоги изкожи, каких мы никогда прежде не видели.

Таким образом, все виды человеческих знаний перешли к нашемународу.

Дикие особи, которые родились в неволе, всегда обладалитакже и памятью Талтоса, а потому таили ненависть к своим человеческимугнетателям. Они боролись за свободу, как только могли. Они сбегали в леса и насевер; возможно, и на утраченную землю. Несколько несчастных, как мы узнали позже,добрались до дома на большой равнине и, не найдя там пристанища, проживали, елеперебиваясь «с хлеба на воду», в ближайшем лесу или были пойманы и убиты.