— Что ты сказал? — зарычал я, мой дар вырвался из меня и обрушил на него мощную дозу ужаса, но его ментальные барьеры были прочными и выжидающими, поэтому атака заставила его лишь вздрогнуть.

— Не каждый день к моим ногам падает какой-нибудь нерадивый дурачок, вот и все, — ответил он, пожав плечами, затем развернулся и зашагал прочь от меня, словно дело на этом уже было закончено.

— Ты говорил с Джерри? — потребовал я, без приглашения зашагав рядом с ним.

— Какое твое дело? — спросил Джастин, глядя на меня уголком глаза и слегка выпячивая грудь. У меня были крепкие ноги и по меньшей мере пятьдесят фунтов мышц, так что это не особо пугало.

— Потому что у нас с ней все хорошо, и я хочу удостовериться, что ты четко понимаешь, что все, о чем бы ты ни думал, что у тебя с ней было, теперь кончено.

Джастин легкомысленно хмыкнул, но ничего не сказал, пытаясь ускорить шаг и направляясь в сторону банкетного зала, где аромат свежеиспеченных рогаликов манил нас, как призыв.

— Выкладывай, — прорычал я, схватив его за воротник и заставив повернуться ко мне лицом.

Джастин уперся ногами, из его губ вырвался собачий рык, на который я ответила шипением, похожим на кошачий. Это, похоже, заставило его понять, что он теряет хватку своей всегда тщательно контролируемой персоны, и он сжал губы в тонкую линию.

— Скажи это, — настаивал я, когда он, казалось, склонился к молчанию. — Я вижу, как слова крутятся в твоем мозгу, и я чувствую твое презрение, как вонь пердежа в воздухе, так что нет смысла сдерживаться.

— Отлично, — надменно сказал Джастин, убирая мою руку со своего воротника и расправляя складку, которую я там оставил, прежде чем вздернуть подбородок и посмотреть мне прямо в глаза. — Ты, Макс Ригель, просто плескаешься в водах молодости Джеральдины, — сказал он, и, к моему полному возмущению, я почувствовал нотку жалости, исходящую от него, пока он рассматривал меня. — Ты груб и неотесан, свиноголовый, высокомерный и абсолютно непоколебим в своей самоуверенности. Но ты высокий, мускулистый и, несомненно, талантлив в том, как доставить удовольствие женщине, поэтому на данный момент я позволил моему милому цветку отвернуть голову от этих менее желательных черт в пользу того, чтобы использовать тебя в этих целях. Это очевидно для всех, кроме тебя. Все члены Ослов наблюдают за тем, как ты пыхтишь над ней, как собака во время течки, и мы усмехаемся тому, как легко она распоряжается властью над человеком, который считает себя неприкасаемым. Возможно, она больше не захочет придерживаться своего договора о браке со мной, и хотя это позор, моя семья всегда служила и будет служить короне. Мой брак, так или иначе, будет только на пользу Вегам, и я более чем доволен этим, какой бы ни была моя невеста. Джеральдина также посвятила свою жизнь служению им, и, возможно, она разорвала помолвку со мной, но это не значит, что кто-то во всем королевстве хоть на мгновение поверит, что она теперь обратится к тебе, когда решит, что готова обрести мужа. Неотесанный водяной Наследник, цепляющийся за свой титул и притязания на трон, который, как уже известно всем, кроме него и его маленьких приятелей, никогда не увидит тени его утонченных ягодиц, спускающихся на него. Грустно, правда, что ты этого не видишь. Но, тем не менее, забавно.

Мои мышцы напряглись, а челюсть заскрипела с такой силой, что я ничего не смог предпринять, когда Джастин развернулся и зашагал прочь от меня, направляясь в банкетный зал, где Джеральдина, без сомнения, руководила новообразованным двором Вега различными роялистскими глупостями.

Закрыв глаза, я переключил свое внимание на себя, выдохнув через нос и воспользовавшись собственными дарами, чтобы подавить ярость, которую я ощущал, прежде чем окончательно догнать Джастина и прибить его ухоженную башку к недавно построенным стенам замка.

Когда я убедился, что снова могу контролировать себя, я распахнул глаза и направился к двери в банкетный зал, магия обвилась вокруг меня, скрывая меня в тенях и заслоняя мое присутствие от любого, кто мог бы повернуться в мою сторону.

Я прислонился плечом к недавно вырезанной из дерева двери и заглянул внутрь.

Зал был уставлен пятью длинными столами, которые тянулись к двери, где стоял я, а в дальнем конце огромного помещения возвышался стол на помосте. В камине за двумя креслами, похожими на троны, которые были изготовлены специально для Вега, чтобы на них восседали королевские задницы, бушевал огонь, но Тори там не было, чтобы восседать на своем, а Дарси была… ну, черт знает где сейчас Дарси. Я волновался за нее, я понимал это.

Джеральдина стояла недалеко от главного стола, ее проницательное выражения лица оглядывало собравшихся повстанцев. Они были ее ближайшими союзниками, самыми ярыми защитниками линии Вега и самыми ярыми сторонниками того, чтобы Тори и Дарси вернули себе трон. София и Тайлер указывали на что-то в его Атласе, несомненно, на очередную статью, которую он готовился отправить в прессу, напоминая Солярии, что мы все еще здесь, все еще боремся, хотя можно было легко почувствовать себя забытыми, плывя по морю наугад, вдали от мест, которые все мы когда-то называли домом.

Ни для меня, ни для других Наследников не было отведено места. Даже мой отец и мамы Сета и Калеба остались сидеть за одним из пяти столов, хотя, наблюдая за ними, я мог сказать, что они обдумывали способы вернуть свою власть. Я просто не считал, что это имеет значение, чем они занимаются здесь, в окружении этой группы роялистов. Никого из них не удастся отвадить от Вега, никто из них не заинтересован в том, чтобы оказать поддержку нашим притязаниям на трон.

— Чип-чоп! — Джеральдина закричала, и я переключил свое внимание на нее, наложив на нее усиливающее заклинание и сосредоточившись на всем, что она сообщала окружающим ее фейри. — Армия просто так не организуется. Мне нужны отчеты о новых лагерях и обо всех проблемах, которые возникли с тех пор, как мы отплыли на этом острове судьбы.

Группа ближайших к ней фейри начала выкрикивать отчеты о том, как идет переселение повстанцев, приводить факты и цифры о домах, возводимых по всему острову в стратегически важных местах. Многие из них начали докладывать о ходе работ по защите и ограждению нашего нового оплота, другие сообщали ей о том, как идет работа по производству продуктов питания, одежды и так далее.

Одним из самых активных среди них был