царства и относятся к магии Унемфа, поэтому лучше всего ими владеют только представители этого рода».

— Я имею в виду, что это слово звучит для меня как Нимфа. Ты думаешь, это те, о ком они говорят? Нимфы, владеющие тенями? Разве бабушка Диего не связала себе теневую шапку или что-то в этом роде? По-моему, все сходится, — я пожал плечами, но не смог сдержать самодовольной ухмылки, натянувшей уголок моих губ, когда раздражение Тори на саму себя дошло до меня вместе с ее волнением по поводу возможного ответа.

Тори поднялась на ноги и нашла пару тренировочных штанов, натянула их и повернулась ко мне спиной, сменив безразмерную футболку на белый топ, а затем обулась в кроссовки. Я тоже встал, наблюдая, как она взяла небольшую сумку со стола рядом с дверью, затем вытащила кинжал смертоносного вида и положила обе вещи в карман.

— В наши дни ты только скрыто носишь оружие, да? — поддразнил я ее, и она посмотрела на меня через плечо, в ее зеленых глазах мелькнуло что-то мрачное.

На краткий миг я оказался в ее голове, в заточении по милости Лайонела, ее Орден был подавлен, ее магия сдерживалась узами Хранителя, которые он навязал ей. Воспоминания исчезли так же быстро, как и появились, моя связь с ней оборвалась, когда мы оба отстранились от этого, и она пожала плечами.

— У меня есть целый список причин, по которым я хочу иметь множество способов защитить себя в любое время, — сказала она. — Но у этого кинжала имеется своя цель на потом.

Она не стала объяснять мне, в чем она заключается, и мне пришлось поспешить за ней, когда она двинулась к выходу.

Мы вышли из королевских покоев, мой желудок заурчал от завтрака, который я пропустил, а челюсть тикала, когда я вспомнил о гребаном Джастине и его тупой роже. Я собирался набить ему морду, как только увижу его в следующий раз. Тогда мы посмотрим, будет ли он все еще так самодоволен.

— Это моя леди? — крик привлек мое внимание, и я наполовину развернулся, чтобы оглянуться в поисках Джеральдины, но Тори поймала мою руку и дернула за нее, заставляя меня двигаться быстрее, пока мы направлялись к разводному мосту.

— Я люблю Джери, но если она еще раз проверит мои пищевые привычки, я закричу, — шипела она, ее шаг практически перешел на рысь, когда охранники отошли в сторону, чтобы выпустить нас, и мы перебрались через разводной мост.

Я взглянул на Тори, оценивая резкость ее скул и затравленное выражение в ее свирепом взгляде. Я мог понять, почему Джеральдина суетилась.

— Может, тебе стоит немного поесть, — предложил я. — Никогда не бывает ничего хорошего в том, чтобы чрезмерно голодать…

— Еще одно слово, Макс Ригель, и я дам тебе по яйцам и оставлю корчиться на земле, пока я пойду поговорить с Мигелем наедине, — сказала она, больно впиваясь ногтями в мою руку, отчего мне захотелось отдернуть ее.

Вместо этого я направил на нее успокаивающую магию, тонко вплетая в эмоции немного голода, но она лишь щелкнула языком и отмахнулась от меня, отпустив мою руку и уходя в сторону недавно построенной тюрьмы на дальней стороне острова.

Я бы попытался спорить дальше, но я уже мог сказать, что это ни к чему не приведет. Кроме того, тот факт, что она не сместилась и не полетела вперед меня, говорил о том, что на самом деле она вовсе не хотела оставлять меня позади. Несмотря на стены, которые она сейчас возводила, чтобы не пускать меня в свою голову, я знал, как одиноко она себя чувствует.

— Кукуууу! — Джеральдина окликнула нас сзади, и я поборол желание повернуться в ее сторону, пока бежал трусцой, чтобы догнать Тори.

— Ты ведь понимаешь, что она не собирается сдаваться, не так ли? — спросил я, снова шагая рядом с ней, и уголок губ Тори дернулся от удовольствия.

— Я знаю.

Мы прошли еще около десяти шагов, прежде чем до моих ушей донесся крик Тарзана, и я был вынужден повернуться и посмотреть на Джеральдину, которая летела над землей, обвив виноградную лозу вокруг талии, а на вытянутой руке балансировало блюдо, полное рогаликов с маслом.

— Моя ледиии! — позвала Джеральдина, и Тори расплылась в мрачной ухмылке, обернувшись и сложив руки в попытке выглядеть раздраженной, пока мы ждали приземления Джеральдины.

Лозы подбросили ее в небо, а затем отпустили, и она перевернулась, каким-то образом сохранив все рогалики на тарелке, а затем приземлилась прямо перед нами и поклонилась Тори.

— Ах, отлично, я тебя догнала, — пыхтела Джеральдина, ее грудь сильно вздымалась и опускалась, привлекая мое внимание. Ее багровые волосы прилипли ко лбу, где на лице выступили капельки пота от погони, в которую она пустилась, чтобы поймать нас.

— Ты искала меня? — невинно спросила Тори, и если бы я не был с ней все это время, клянусь, я бы поверил, что она ни о чем не подозревала. Неудивительно, что эту девушку никогда ни в чем не обвиняли в смертном царстве.

— Ах, ты, нахальная херувима, ты знаешь, что да, — рассмеялась Джеральдина, опустив свободную руку на бедро и протягивая Тори блюдо. — И я знаю, что ты не чувствуешь голода, пока вокруг тебя сгущаются тучи горя, но я бы не выполнила своих обязанностей, если бы не попыталась соблазнить тебя каким-нибудь масляным лакомством в такое прекрасное утро, как это. Ты знаешь, что должна питаться, чтобы поддерживать свои силы, и я буду никудышным другом, если не позабочусь о тебе в это время войны, раздоров и нужды.

— Хорошо, — сдалась Тори, потянулась за рогаликом и откусила большой кусок, что заставило Джеральдину облегченно вздохнуть.

— Я тоже не поел сегодня утром, — сообщил я, разглядывая рогалики, в то время как Джеральдина бросила на меня не более чем беглый взгляд.

— О чем это ты болтаешь, ленивый морской житель? — спросила она, нахмурившись, как будто я только что заговорил по-марсиански или что-то в этом роде.

— Я просто… хотел бы рогалик. Пожалуйста, — сказал я, и мой желудок подкрепил эту просьбу громким рычанием, достаточно громким, чтобы мы все услышали.

— Это королевские рогалики, — рассмеялась Джеральдина, словно я пошутил, отмахиваясь от меня. — Их пекут для королевских желудков, они самые пушистые и масляные. А не тушеная рыба, которая больше подходит для таких, как ты.

— Джерри, — выдавил я из себя, гора рогаликов шептала мне. — Здесь около пятидесяти рогаликов. Тори не смогла бы съесть их все, даже если бы захотела. Что ты собираешься делать со всем тем, что