авторства. Композиция стала своего рода выплеском, манифестом против обязательного исполнения в провинции таких простоватых хитов, как «See Emily Play».

«SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN». Версия, по общей палитре достаточно близкая к итоговой, хотя и на пару минут короче. Крики чаек ещё не используются.

«POW R. TOC H.». Даже в такой, на первый взгляд не совсем стройной композиции, группа умудряется удержать мастерский студийный уровень.

«VEGETABLE MAN». Песня Сида Барретта, отражающая характерные для шестидесятых черты в мелодии, аранжировке и «качающей» танцевальной ритмике. Текст сфокусирован на описании самого себя, вплоть до внешних деталей в виде разноцветной одежды и неважной причёски. Поёт автор. На бэк-вокале – Ник Мэйсон.

«SCREAM THY LAST SCREAM». Немного необычная, мрачная композиция Сида о некой старухе со шкатулкой. Здесь Ник исполняет уже ведущую вокальную партию, причём вполне сносно. В затяжной картине на фоне «египетских» клавишных ударные и гитара входят в сумасшедшее, всё более разгоняющееся крещендо – похожий приём будет использован в зрелых концертных версиях «Set the Controls…».

«JUGBAND BLUES» исполняется только группой, без приглашённых музыкантов. Аранжировка кардинально отличается от варианта из «A Saucerful of Secrets».

«LET THERE BE MORE LIGHT». Один из плюсов этой версии – вокал Дэвида Гилмора, который, в отличие от оригинала, остаётся на первом плане до конца песни. Завершающее гитарное соло перенесено в интермеццо.

«MURDEROTIC WOMAN». Тревожный маятник баса этой миниатюры и нанизанные на него «восточные» клавишные станут фундаментом хиту, наиболее известному под названием «Careful with That Axe, Eugene». Похожий вариант прозвучит и в фильме «The Committee». (Словотворческое название инструментала (что-то вроде «Убиэротическая женщина») известно и в варианте «Murderistic Woman» («Убигоистичная женщина»). В ходе радиопремьеры Джон Пил представил композицию под первым названием, заодно приведя ещё и «запасное» на тот момент «Careful with That Axe, Eugene».

«JULIA DREAM». Очень выразительная версия с иной аранжировкой, более приземлённой, но не менее загадочной.

«THE MASSED GADGETS OF AUXIMENES». Одна из версий «A Saucerful of Secrets» (ещё одно известное название: «The Massed Gadgets of Hercules»). Психоделическая часть заметно сокращена, однако органный сегмент разворачивается во всю силу, со всем пафосом, величием и душевностью.

«POINT ME AT THE SKY». Похожа на сингловую версию, но включает ещё и долгое психоделическое полотно посередине, отображающее подъём на заоблачные вершины. Примечательно, что уже здесь выход из картины происходит через гитарный рифф: возможно, Гилмор впервые использует приём, который в будущем мы услышим в «Dogs», «Poles Apart», «Take a Breath» и других.

«EMBRYO». Это ещё не та разджемованная версия, которая обретёт популярность на концертах. А пока главенствующие в аранжировке таинственные клавишные уносят нас в фэнтезийные осенние леса. Вокал Дэвида звучит как в колыбельной.

«BABY BLUE SHUFFLE IN D MAJOR». Ровно развивающаяся гитарная композиция, похожая на «The Narrow Way (Part 1)».

«INTERSTELLAR OVERDRIVE». Очень интересное, весьма психоделичное прочтение, включающее риффовые вкрапления, кричащие гитарные эффекты и даже отсылки к «Up the Khyber» и «Pink Jungle». Уже без Сида, и это хорошо слышно.

«DAYBREAK». Под таким же названием одна из вариаций «Grantchester Meadows» войдёт в концертную сюиту «The Man». Ведущий вокал целиком принадлежит Роджеру Уотерсу, поэтому новых мелодических оттенков (как, например, в «KQED Concert») Гилмор ещё не привносит. Голоса птиц, идентичные звучащим в «Cirrus Minor», проходят через всю песню. В финале звучит фортепианное соло Ричарда Райта.

«CYMBALINE». В данной версии инструменты звучат с заметными отличиями от версии «More». Особенно в конце, где вновь разворачивается классическая пинкфлойдовская Осень.

«GREEN IS THE COLOUR» сопровождается шумом прибоя и криками чаек. Вокал Гилмора раздваивается, что намекает на студийное наложение. Как и в сюите «The Journey», композиция гармонично перетекает в

«BESET BY CREATURES OF THE DEEP», известную, в том числе, и под уже обозначенными выше названиями «Murderotic Woman» и «Careful with That Axe, Eugene». На этот раз исполнение уже гораздо ближе к «Careful…», где нагнетающее течение первой части сменяется экспансивным музыкальным выплеском второй. Во главе угла – «космический» альянс органа и соло-гитары, поскольку бас уведён на второй план.

«THE NARROW WAY». Композиция, которая в альбоме «Ummagumma» завершает трёхфазовую мини-сюиту Гилмора. Как и в «The Journey», здесь это отдельная песня, уже без постепенного погружения вокала в музыку и сопровождаемая агрессивным свистом элиофона, запись которого будет использована также в «One of These Days» и «Echoes». В строчке: «To the time when there was life in every morning» («К тому времени, когда жизнь была в каждом утре») Дэйв, исправляя неуклюжую рифму, меняет последнее слово на «dawning» («восходе»), а в финале выдаёт пару секунд скэта.

«EMBRYO». Очень выразительная, блюзовая версия. Включает интересные джемовые ходы, стартующие с фирменного «взлёта» гитары Гилмора. Поют двое – Дэйв и Рик, причём уже без какого-либо намёка на колыбельное настроение. В ходе клавишного соло слышны звуки игровой площадки со смехом (он же промелькнёт в фильме «The Body») и криками детей… Картину дополняют уникальные вопли соло-гитары, более известные по композиции «Echoes».

«FAT OLD SUN». Колокольный звон оригинала отсутствует, но сама структура близка к альбомной. Партия ударных Мэйсона заметно отличается от оригинальной, сыгранной Гилмором.

«GREEN IS THE COLOUR/CAREFUL WITH THAT AXE, EUGENE». Первый сегмент этой двойной композиции теперь представлен проще: шум моря уже не используется, звучит лишь один вокал… Второй напротив – раскрывается с новой силой: загадочные клавишные дополнены воющим вокализом Райта и Гилмора в эффектной связке с таинственным шёпотом Уотерса; зыбкая перкуссионная ткань сопровождает эту невероятную медитацию, после чего в дело вступают взрывные барабаны; в этот же миг Родж выдаёт свой оглушительный, невероятно протяжный вопящий вдох, оттеняемый нервным воем Рика и темпераментным скэтом Дэйва; тихий финал соткан из умиротворяющей перкуссии, «космического» органа и вокальных эффектов, включающих имитацию шума ветра.

«IF» представлена в версии, очень похожей на альбомную. Райт играет не только на клавишных, но и на бас-гитаре.

«ATOM HEART MOTHER». Аранжировка с использованием оркестра и хора, тэйп-эффекты, размер и окраска в целом почти не отличаются от версии из одноимённого альбома.

«FAT OLD SUN». На этот раз композиция расширена удлинённым вступлением, масштабной разджемовкой, а также повтором второго куплета и припева, превращаясь в более чем пятнадцатиминутную сюиту. По-настоящему хард-роковые, местами даже нервные пассажи привносят подчёркнуто острое, не свойственное оригинальной версии настроение. Подобного рода полиритмичную структуру уже в недалёком будущем группа представит в «Childhood's End» (на концертах), «Money» и «Pigs (Three Different Ones)». В первом куплете вместо строчки «The sound of music in my ears» («Звуки музыки в моих ушах») Дэвид выдаёт последнюю строчку второго: «The last sunlight disappears» («Последние лучи Солнца исчезают»). Кроме того, открывающие припев слова «And if you see…» («И если ты видишь…») превращаются в «And if you hear…» («И если ты слышишь…»), а при повторе второго куплета вместо «Children's laughter in my ears / The last sunlight disappears» («Детский смех в моих ушах / Последние лучи Солнца исчезают») возвращается химера из первого: «Summer Sunday and a year / The last sunlight disappears» («Летнее воскресенье и год / Последние лучи Солнца исчезают»).

«ONE OF THESE DAYS» разгоняется «с четвёртой попытки», хотя исполнение в целом гораздо ближе к версии из Помпей, чем к альбомной. Зловещий голос, который в середине едва слышен, под занавес отчётливо повторяется. «Шум ветра» – в наличии. (Начиная с «One of These Days» все треки группы записывались в стерео.)

«EMBRYO». В этом варианте уже нет тэйп-эффектов и детонирующей гитары. Похоже, первое изменение было сделано для чёткого различия с версией 70 года. Ну а гитарные вопли явно приберегли для «Echoes», исполнявшейся в тот же день. Буйство инструментов в джемовых эпизодах вновь управляется гитарой. По ходу композиции Гилмор снова и снова возвращает свои коронные гитарные «взлёты». Как и в «Fat Old Sun», музыканты в середине пускаются во все тяжкие, солируя поочерёдно и вместе. В клавишных пассажах проскальзывают нотки из мрачной фазы «Echoes», а бас местами отсылает к «Interstellar Overdrive» и «Moonhead».

«ECHOES». Отличное исполнение, растянутое аж до двадцати шести минут. Как это часто бывало при исполнении сюиты вживую, вокал Гилмора звучит на первом плане. Альбомные слова «And no one speaks…» («И никто не говорит…») Дэйв заменяет на «Something speaks…» («Что-то говорит…»). Рик же следует оригиналу, но этот рассинхрон почти не режет слух. В финальном шуме отчётливо слышен вокализ главных авторов.