Гэхаловуд считал, что нам остается одно: отправиться туда, где задержали Роберта Куинна, и попытаться выяснить, откуда и куда он ехал. Он даже позволил себе роскошь вытащить на место полицейского Форсайта, у которого был выходной. Мы встретились с ним через час, на выезде из Авроры, и он проводил нас до нужного места по дороге в Монберри.

— Вот здесь, — сказал он.

Дорога шла среди зарослей, совершенно прямо. Нам это ничего не давало.

— Расскажите подробно, что произошло? — попросил Гэхаловуд.

— Я ехал со стороны Монберри. Самое обычное патрулирование. И вдруг прямо у меня перед носом выскочила эта машина.

— Как это — выскочила?

— На перекрестке, метрах в пятистах — шестистах отсюда.

— На каком перекрестке?

— Не могу сказать, что там за дорога, но перекресток есть, это точно, и там светофор. Я знаю, что там светофор, потому что он единственный на этом участке шоссе.

— Вон тот, да? — спросил Гэхаловуд, глядя вдаль.

— Вон тот, — подтвердил Форсайт.

И вдруг меня словно ударило током.

— Это дорога к озеру! — воскликнул я.

— К какому озеру? — выдохнул Гэхаловуд.

— Там шоссе пересекается с дорогой, которая ведет на озеро Монберри.

Мы дошли до перекрестка, двинулись по дороге к озеру и метров через сто попали на парковку. Берега, размытые недавними осенними ливнями, выглядели жалко. Кругом была сплошная грязь.

Вторник, 11 ноября 2008 года, 8 часов утра

Колонна полицейских автомобилей встала на парковке у озера. Мы с Гэхаловудом немного посидели в его машине. Увидев фургон полицейских-водолазов, я спросил:

— Вы уверены, что поступаете правильно, сержант?

— Нет. Но у нас нет выбора.

Это была наша последняя карта; конец игры. Роберт Куинн, несомненно, побывал здесь. Увязая в грязи, добрался до кромки воды и что-то выбросил в озеро. Во всяком случае, так мы предполагали.

Мы вышли из машины и подошли к водолазам, которые готовились к погружению. Командир дал им несколько указаний, потом переговорил с Гэхаловудом.

— Что мы ищем, сержант? — спросил он.

— Все. Все, что угодно. Документы, оружие. Понятия не имею. Что-то, что связано с делом Нолы Келлерган.

— А вам известно, что это озеро — помойная яма? Хотелось бы поточнее…

— Думаю, ваши парни сообразят. Но я пока не знаю, что это такое.

— А на какой глубине, по-вашему?

— У самого берега. Скажем так, на расстоянии броска с кромки воды. По-моему, скорее на той стороне озера. Подозреваемый был весь в грязи и с царапиной на лице, по-видимому, напоролся на низкую ветку. Он точно хотел спрятать вещь там, где ни у кого не будет охоты искать. Поэтому, думаю, он пошел на противоположный берег, там сплошной подлесок и заросли ежевики.

Поиски начались. Мы встали у воды, недалеко от парковки, и наблюдали, как водолазы исчезают под водой. Было очень холодно. Прошел час; ничего не происходило. Мы держались поблизости от командира водолазов, прислушиваясь к редким сообщениям по радиосвязи.

В половине десятого Гэхаловуду позвонил Лансдейн и устроил ему разнос. Он так кричал, что даже мне было слышно:

— Скажите, что это неправда, Перри!

— Что неправда, шеф?

— Вы вызвали водолазов?

— Да, шеф.

— Вы с ума сошли! Вы сами себе вырыли яму! Я могу вас отстранить от должности за такие вещи. Я назначил на пять часов пресс-конференцию. Вы там будете. И сами объявите о прекращении дела. Сами будете разбираться с журналистами. Я больше не желаю прикрывать вашу задницу, Перри! С меня довольно!

— Хорошо, мистер Лансдейн.

Он повесил трубку. Мы замолчали.

Прошел еще час; поиски по-прежнему ничего не принесли. Мы с Гэхаловудом, невзирая на холод, не покидали свой наблюдательный пункт. Наконец я сказал:

— Сержант, а если…

— Заткнитесь, писатель. Пожалуйста. Помолчите. Не желаю слушать ни ваших вопросов, ни ваших сомнений.

Мы подождали еще. Вдруг рация командира водолазов застрекотала как-то по-новому. Что-то случилось. Водолазы выходили на поверхность; на той стороне царило большое оживление, все устремились к берегу.

— Что там происходит? — спросил Гэхаловуд.

— Они нашли! Нашли!

— Что нашли-то?

Метрах в десяти от берега водолазы обнаружили в тине кольт 38-го калибра и золотую цепочку с надписью «Нола».

В полдень того же дня я, сидя за зеркальным стеклом в Главном управлении полиции штата, слушал признательные показания Роберта Куинна, которому Гэхаловуд предъявил револьвер и цепочку, найденные в озере.

— Вы этим занимались прошлой ночью? — почти ласково спросил он. — Избавлялись от улик?

— Как… как вы нашли?

— Игра окончена, мистер Куинн. Для вас игра окончена. Черный «монте-карло» — это были вы, а? Авто от дилера, нигде не числится. И никто бы до вас не добрался, не приди вам в голову дурацкая мысль с ним фотографироваться.

— Я… Я…

— Зачем, а? Зачем вы убили девочку? И эту бедную женщину?

— Не знаю. Как будто это был не я. По сути, все случайно получилось.

— Как все произошло?

— Нола шла по обочине шоссе, я предложил ее подвезти. Она согласилась, села в машину… А потом… В общем, мне было одиноко. Я хотел погладить ее по голове… Она убежала в лес. Мне надо было ее догнать, попросить, чтобы она никому не говорила. А потом она вбежала к Деборе Купер. И мне пришлось… Иначе бы она ей все рассказала. Это… Это было помутнение!

Он потерял сознание.

После допроса Гэхаловуд позвонил Тревису и сообщил, что Роберт Куинн подписал чистосердечное признание.

— В пять часов будет пресс-конференция, — сказал он. — Мне не хотелось, чтобы вы обо всем узнали по телевизору.

— Спасибо, сержант. Я… Что мне сказать жене?

— Не имею понятия. Но предупредите ее быстрей. Новость произведет эффект разорвавшейся бомбы.

— Сейчас скажу.

— Шеф Доун, вы не могли бы приехать в Конкорд кое-что прояснить по поводу Роберта Куинна? Не хочу мучить вашу жену или свекровь.

— Конечно. Я сейчас на службе, должен выехать на ДТП. И мне надо поговорить с Дженни. Лучше я приеду к вечеру или завтра.

— Спокойно приезжайте завтра. Сейчас уже торопиться некуда.

Гэхаловуд нажал на отбой. Вид у него был безмятежный.

— И что теперь? — спросил я.