всего Средневековья был основным источником знаний по врачебной ботанике и по медицине в целом, в особенности до рецепции Гиппократовско-галеновского корпуса. Его «Медицина» («De materia medica») дошла в десятках иллюстрированных рукописей, часто вместе с другими позднеантичными текстами о врачевании и гигиене.

113

То же ~ природы. — Фраза грамматически не вполне ясна из-за путаницы с подлежащими, сюжет восходит к Плинию («Естественная история», 17, 100) и Гиппократу («О болезнях», 4, 26), откуда этот вопрос воспринял и современник Гильома Аделард Батский.

114

Поэтому Вергилий ~ «не забухли бы борозды праздно». — Вергилий. Георгики. III, 129; 135.

115

...как сообщает Макробий... — Macrobe. Commentaire. I, 6, 65.

116

...они называются мизераиками... — Неправильное (видимо, по аналогии с привычным для не знакомого с греческим писца miseria: «ничтожество», «нищета») написание галеновского термина mesaraïkà (лат. mesenterium, «брыжейка»). Для дна печени Гильом также использует грецизм «сима», взятый из современных ему первых переводов Гиппократовско-галеновского корпуса.

117

Солин ~ собственное имя. — Солин. Собрание достопамятных событий. I, 110-111.

118

...«досмотр за глубинами». — Непереводимая квазиэтимологическая игра словами и смыслами: detuitio трактуется как deorsum tuitio.

119

Душа есть дух ~ возрастает и следствие. — Похоже, что отрицая всякую роль тела в способности суждения, Гильом следует Августину («De Genesi ad litteram». III, 5, 7).

120

...«всем творением». — В такой формулировке, omnis creatura, оценка человека в Библии не встречается, но гильомовский термин явно восходит к образу «венца творения», основе средневековой христианской антропологии. Например, в IX в. Эриугена говорил об «объединении всех творений», adunatio omnium creaturarum («Periphyseon». II, 9), а Гонорий Августодунский распространил этот термин во времена Гильома. Ср.: Honorius Augustodunensis. Clavis physicae. 246.

121

...«Бог каждый день творит новые души». — В подобной формулировке эта мысль встречается у авторитетных мыслителей XII в.: Петра Абеляра, Гуго Сен-Викторского и Петра Ломбардского, но не у самого Августина. См.: [Gregory 1955. 159, 165].

122

...их отягчает косное тело. — Вергилий. Энеида. VI, 731.

123

...святыми учителями. — То есть прежде всего латинскими Отцами Церкви: Амвросием и Августином, чьи гомилии и комментарии на Книгу Бытия пользовались непререкаемым авторитетом. «Беседы на Шестоднев» св. Василия Великого были известны Теодориху в переложении Амвросия.

124

Есть четыре причины ~ четыре элемента. — Ср.: Guillelmus de Conchis. Glosae super Platonem. I, XXXII; Iohannes Saresberiensis. Policraticus. VII, 5.

125

...стала бы очевидной даже для мало знающих. — Ср.: «Тимей». 30 а. Гильом Коншский отвергает этот аргумент, возможно, полемизируя с тем же Теодорихом, если учитывать, что они преподавали в одно время: «Философия». I, 36.

126

...в первый момент времени он сотворил материю. — В «Глоссе на Боэция» (II, 32) Теодорих менее ортодоксален: Бог творит из «предлежащей материи» (preiacente materia). См.: [Dronke 1988. 375]. Так же амбивалентна и роль Материи-Иле-Сильвы в «Космографии» Бернарда.

127

Когда же благодаря ~ образуется град. — Здесь, возможно, Теодорих ориентировался на Цицерона («О природе богов». II, IX, 25-П, X, 28). В использовании тривиальных образов для объяснения космологических концепций Теодорих не оригинален среди средневековых авторов, следовавших как за античными натурфилософами, так и за Отцами (ср. Augustinus. De Genesi ad litteram. II, 47). Гильом Коншский считал эти небесные воды научно «невозможными» и смеялся над фундаменталистами своего времени, которые принимали их существование как чудесную данность, вмешательство Бога в природный распорядок («Философия». II, II, 4-8). Теодорих же как раз доказывает их естественную необходимость.

128

...и поместил твердь между водами. — Ср. важное разночтение в синодальном переводе: ...и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью (Быт. 1, 7).

129

...истечению света из глаз... — Распространенное в Средние века представление, воспринятое из античной науки, подкрепленное в XII-XIII вв. переводами классических арабских сочинений по оптике (аль-Хайсам), потом трудами Роберта Гроссетеста, Роджера Бэкона, Витело и других.

130

...скрыт от наших глаз. — Эта предложенная в VII в. Исидором Севильским этимология (Isidorus Hispalensis. XIII, 6, 6), основанная на сопоставлении celum и celetur, стала общепринятой в Средние века.

131

...живоносный жар... — Стоические представления о живоносности огня и жара, calor vitalis или ignis artifex, могли быть известны Теодориху из Цицерона («О природе богов». II, IX-X, 24-27) и из «Асклепия» (гл. 2). Оригинальность Теодориха в том, что он наделил его не только физическим, как у Цицерона, но и космогоническим значением. Великий современник Теодориха Гуго Сен-Викторский, ссылаясь на «физиков», писал: «Природа есть устрояющий огонь, с некой силой приступающий к созданию чувственных вещей, ведь физики говорят, что все творится из тепла и влаги». Hugo de Sancto Victore. Didascalicon. I, 10. См. также: [Gregory 1958. 136-137].

132

...человек. — Николаус Херинг поставил точку перед сложноподчиненной конструкцией «в числе которых...», толкуя ее как независимое предложение и, тем самым, навязывая Теодориху представление, вполне традиционное для средневековой экзегетики, о творении человека как особом моменте, «венце» Творения. Однако фраза, начинающаяся с относительного местоимения, никогда не воспринималась в средневековом научном тексте как самостоятельная, даже если в рукописи она начиналась с заглавной буквы. Теодорих, сохраняя важнейшее для христианства понятие «по образу Божию», все же рассматривает появление человека в общей цепи возникновения животных как результат воздействия жара. Херинг считает, что Теодорих разделял общепринятый августиновский взгляд на предсуществование человеческих душ («Commentaries». 156), однако в трактате ничто на это не указывает, в историографии высказывались и противоположные мнения, например: [Dronke 1992. 33-34].

133

...как на небе, так и на земле. — Кажется, что Теодорих, внимательно следивший за дискуссиями своего времени, в том числе за возрождением астрологии, признает здесь определенное влияние звезд на земную жизнь, но все же остается верным своему намерению объяснить Творение сугубо физически.