— Мне нужно от тебя нечто большее, — продолжил демон и перевел взгляд с Квинтала на один из потоков пылающей лавы. — Да, — пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к своему призрачному собеседнику. Он встал, пересек помост, погрузил руку в расплавленный поток и снова посмотрел на Квинтала. — Да. Ты ведь больше не испытываешь никаких ощущений, присущих материальному миру? — Квинтал кивнул. — Я могу дать тебе это, моя маленькая марионетка. Я могу еще раз дать тебе жизнь, реальную жизнь, — Квинтал совершенно бессознательно рванулся к демону. — Я могу дать тебе даже кое-что получше.

И снова огромные крылья поднялись и опали; волна горячего воздуха прошла сквозь призрачное тело Квинтала. И когда она схлынула, ощущение жара осталось.

Ощущение жара осталось! Квинтал чувствовал тепло лавового потока!

Бестесбулзибар заговорил медленно, нараспев, на языке, которого Квинтал не понимал, — гортанные щелкающие звуки, немного похожие на те, которые издает старик, отхаркивая мокроту. Потом демон плюнул на Квинтала, и слюна не прошла сквозь призрачное тело, а прилипла к нему. Бестесбулзибар повторял это действие снова и снова, пока весь Квинтал не оказался покрыт слизью. Тогда демон схватил его — Квинтал непроизвольно вскрикнул — и швырнул в лавовый поток.

Иссушающий жар и адская боль — последнее, что испытал Квинтал, прежде чем мир заволокла тьма.

Он очнулся позже, гораздо позже, хотя не смог бы объяснить, откуда у него чувство времени. Он все еще находился в тронном зале и стоял — не парил в воздухе! — на полу.

Он превратился в создание из лавы, слепленное по образцу человека, слепленное грубо, но имеющее руки и ноги, внушительное туловище, голову и гибкие, мягко мерцающие оранжевым сочленения. Он чувствовал собственную неуклюжесть, но — чувствовал! Он перевел взгляд на свою ладонь, черную с оранжевыми прожилками, и его охватило изумление; в этой руке ощущалась невероятная сила, способная сокрушить камень — или голову врага.

Голову Эвелина, к примеру.

Злобный смех Бестесбулзибара прервал размышления Квинтала.

— Ну как, доволен? — спросил демон.

Квинтал не знал, что ответить. Он начал было говорить, но звук собственного голоса, похожий на рокот падающей горной лавины, напугал его.

— Ничего, ты привыкнешь к своему новому телу, мой генерал, — насмешливо сказал демон, — мой помощник. Ни один человек или даже великан не устоит перед тобой. Когда Палмарис падет, именно ты поведешь в город мою армию, а когда моим станет и Урсал, ты займешь королевский трон. — Ощущение невероятной мощи переполняло Квинтала. Он чувствовал, что мог бы в одиночку сравнять с землей Палмарис, что никто в целом мире не в состоянии остановить его. — Обучай свое новое тело. Почувствуй его возможности, передай ему все навыки военного искусства, которыми ты обладаешь. Теперь ты мой генерал и помощник. Пусть вся Корона трепещет перед тобой.

Демон снова рассмеялся, но на этот раз голос Квинтала вторил ему.

— Все идет по плану, мой малыш, — продолжал Бестесбулзибар. — Пока ты спал, твой дух, связанный с этим телом, слетал на юг, и я увидел все воочию. Палмарис падет в середине лета, как уже было сказано, и вторая армия поври на парусах быстро приближается к Неспокойному Побережью. Одна армия марширует на юг, другая на запад, в глубь страны. Они встретятся у ворот Урсала. Кто остановит их? Жалкий король Хонсе-Бира?

— Я ничего не знаю о короле, — ответил Квинтал.

— Тут и знать нечего! — усмехнулся демон. — Достаточно, что ты знаешь аббата, этого старого глупца. Поверь, даже он более достойный противник, чем шут, восседающий на троне Хонсе-Бира. Ну, скажи, кто остановит зверя?

Ответ казался очевидным. Никто не остановит зверя — господина и бога Квинтала. Внезапно этого бывшего человека и духа, ныне ставшего слепленным из лавы монстром, охватило страстное желание поскорее ворваться в ворота Урсала и занять достойное место на троне Хонсе-Бира.

Но еще больше ему хотелось явиться в Санта-Мир-Абель, лицом к лицу встретиться с аббатом Марквортом и магистром Джоджонахом, заставить их ползать у своих каменных ног, а потом затоптать до смерти. Они использовали его, теперь в этом не было никаких сомнений. Использовали, когда послали на Пиманиникуит, и позже, когда выбили из него все человеческое, превратив в орудие своего гнева — Карающего Брата. Правда, сейчас Бестесбулзибар поступал с ним точно так же, но, по оценке Квинтала, он был несравненно более достойным господином.

— В мое отсутствие ты будешь присматривать за Аидой, — сообщил демон.

У Квинтала хватило ума не задавать своему господину никаких вопросов.

Этой же ночью демон покинул свой дом в горах и полетел на юг. Спустя всего несколько часов он оказался в Дундалисе, где обнаружил яростно спорящих гоблина Готру и великана Мейер Дека.

Слова застряли у них в горле, и весь лагерь ошеломленно смолк, когда демон опустился на землю и ночное небо затянула кромешная тьма.

— Ну, в чем дело? — спросил Бестесбулзибар.

Они заговорили оба разом и оба разом смолкли под его угрожающим взглядом. Демон посмотрел на Мейер Дека.

— Наши лагеря переполнены, — громоподобный голос великана звучал на диво мягко, когда он отвечал своему господину. — Нужно как можно скорее отослать пополнение на юг.

Голова демона повернулась, обвиняющий взгляд пригвоздил к месту дрожащего гоблина.

— Не можем найти Улг Тик’нарна, — пролепетал Готра. — Похоже, он мертв.

— Вот как? — в голосе демона явственно прозвучало недовольство — заменить генерала-поври ему пока было некем.

— Наши базы не защищены, — продолжал гоблин. — В лесу хозяйничает Полуночник.

— Кто такой этот Полуночник? — взревел Мейер Дек. — Колючка в заднице, больше ничего. Надо ее выдрать — и дело с концом!

— Эта колючка мешает доставлять… — начал было Готра, но внезапно смолк; от крика демона кровь застыла у гоблина в жилах.

— Хватит! — прогремел Бестесбулзибар. — Ты хочешь, чтобы тысячи наших воинов застряли тут из-за одного-единственного человека, этого Полуночника?

— Н-н-ужно очистить от врага все территории п-п-по очереди…

Слова замерли на устах Готры, он понял, что этот разговор не сулит ему ничего хорошего. Гоблины по природе своей склонны придерживаться консервативной тактики ведения боя — сначала полностью очистить одну территорию и только потом двигаться дальше, когда есть уверенность, что в тылу не возникнет никаких осложнений.

Терпение Бестесбулзибара явно было на пределе.

— Мне нужен Палмарис, а ты хочешь, чтобы каждую жалкую деревушку охраняли тысячи воинов? — взревел он.

— Нет, нет! — запротестовал Готра.

Он хотел объяснить своему господину, что маршруты доставки воинов, военного оборудования и провианта находятся под постоянной угрозой и что это может обернуться большой бедой, когда армия подойдет к воротам Палмариса.