– Элрой, – тихо, но решительно прошептала Мойра. – Помоги мне.

Старуха стояла у шкафа с книгами, пытаясь отодвинуть его в сторону, но была слишком слаба. Элрой тут же ухватился за шкаф, и вместе они быстро отодвинули его в сторону. За шкафом оказалась ниша. Тайник, слишком маленький, чтобы вместить их обоих.

– Залезай, – приказала Мойра.

Он нахмурился:

– А ты?

– Я справлюсь.

– Мойра…

– Давай, у нас нет времени, – прервала она Элроя, подтолкнув его в спину. Затаив дыхание, пират вжался в полость. Было так тесно, что ему пришлось согнуться чуть ли не пополам. Втянув голову в плечи, поджав ноги, Элрой втиснулся в укрытие, и Мойра, приложив все свои силы, задвинула шкаф на место. Тьма поглотила пирата. Он едва мог пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы нормально дышать. Здоровая нога пирата оказалась согнутой под неудобным углом и уже начинала неметь.

Элрой протянул руку и ощупал стены ниши. Было темно, хоть глаз выколи. На мгновение его охватил страх, что его могут похоронить заживо здесь, внизу, но пират заставил себя отогнать подобные мысли и постарался сохранять спокойствие. Элрою приходилось бывать и в худших ситуациях, он справится. Кроме того, должен ведь быть способ выбраться отсюда самостоятельно.

Он продолжал обыскивать стены, когда услышал звуки, доносившиеся из хижины, и замер. Очевидно, солдаты спустились по лестнице вниз. Люк Элрой, правда, закрыл, но, учитывая отодвинутый ковер, найти его не составляло никакого труда.

– Да что вы себе позволяете! – визжала Мойра. – Это моя хижина. Вы не можете…

Раздался шлепок, который Элрой уже слышал на рыночной площади. Это был тот самый звук, который издавала рука, плашмя ударившая по щеке. Элрой стиснул зубы. Неужели эти недоноски и в самом деле били старуху?

– Молчать! Мы здесь по приказу нового короля, – суровым голосом оборвал Мойру один из мужчин. – Мы ищем принцессу Фрейю. Есть основания полагать, что она прячется у вас.

– Принцессы здесь нет, – ответила Мойра.

– Мы слышали, что она часто захаживала к тебе домой. – Элрой слышал, как гвардейцы бегают по комнате, обыскивая все подряд. Стаканы были сметены с полок, стол, на котором лежала его карта, судя по звукам, опрокинули. Пират услышал треск бумаги и звон осколков. Напряженно затаив дыхание, Элрой старался не издать ни малейшего звука.

– Я не видела Фрейю уже несколько месяцев, – заверила Мойра.

Один из фейри раздраженно застонал.

– Может, это поможет освежить твою память.

Снова послышался звук удара. Мойра задохнулась от боли. Элрой сжал руки в кулаки, размышляя, что ему делать. Пирату хотелось выскочить из укрытия, но это было бы смертным приговором для них обоих. Пират хоть и был хорошим бойцом, но противостоять нескольким вооруженным воинам-фейри не мог.

– Я не знаю, где она, сколько бы вы меня ни били.

Словно выполняя просьбу старухи, фейри ударили ее снова. Послышался звук бьющегося стекла, что-то большое опрокинулось и громко грохнулось на пол.

– Вы ищете не там! – задыхалась Мойра.

Один из мужчин рассмеялся.

– Это еще предстоит выяснить. Отведите-ка ее наверх!

– Нет! – завопила Мойра.

Элрой не мог видеть, что происходит, но, судя по шуму и звукам, старуха изо всех сил отбивалась от фейри руками и ногами. Но все было зря. Они затащили ее наверх. Люк захлопнулся, и наступила полнейшая тишина.

Элрой беззвучно выругался себе под нос. Мог ли он рискнуть выбраться из своего укрытия или фейри все еще оставались наверху? Ногу неприятно покалывало: из-за неудобной позы она не получала достаточного притока крови. Шея занемела, но Элрой был более чем готов мириться с этим. Однако решение было принято за пирата, когда через некоторое время он вдруг ощутил явственный запах дыма.

– Да чтоб тебя! – выдохнул Элрой, лихорадочно ощупывая стены, пока его рука наконец за что-то не зацепилась. Что-то вроде петли, завязанной на веревке. Он дернул за нее, и действительно, шкаф, который запирал его в тайнике, отодвинулся в сторону.

Мерцающий свет и жар рванулись навстречу. Пламя еще не успело распространиться, но небольшое пространство под люком уже было заполнено дымом. Карта, которую Элрой когда-то дотошно вырисовывал вручную, загорелась от свечи, стоявшей на столе.

Задержав дыхание, Элрой выбрался из укрытия, но едва оперся на здоровую ногу, тут же рухнул на пол. Конечности совершенно онемели. Превозмогая покалывание в ноге, он поднялся и заставил себя двинуться вперед к лестнице. У него не оставалось времени ни обратить внимание на фейри, ни прислушаться, не находятся ли они еще наверху: дым распространялся очень быстро. Элрой толкнул люк и поднялся наверх. В этой части хижина оказалась тоже разрушена и опустошена. Мойры нигде не было видно.

Дверь в хижину стояла нараспашку, и внутрь проникал смрад тлеющего города. Хромая, Элрой двинулся к ней, чувствуя, как его нога оживает. Он старался не издавать ни звука, но фейри, очевидно, покинули дом и забрали с собой Мойру.

Он сглотнул при мысли о том, что эти солдаты станут пытать старуху, стараясь вытянуть из нее ответы. Эта мысль беспокоила его по нескольким причинам, но прежде всего потому, что Элрой не думал, что Мойра сможет долго выдерживать пытки, а ведь благодаря ему старуха теперь знала местонахождение Фрейи.

Нужно было спешить! Элрой накинул на голову капюшон и вышел из хижины, но не успел пройти и нескольких шагов, как тут же замер.

Фейри не стали забирать Мойру с собой. И не пытали ее.

Они ее просто обезглавили.

Превозмогая тошноту, подкатившую к горлу, Элрой отвернулся. Обезглавленное тело Мойры лежало в огромной луже крови прямо перед хижиной. Ее череп торчал на деревянном колышке. Элрой лишь мельком взглянул на него, но этот образ навеки отпечатался в его сознании. Глаза Мойры были все так же широко открыты, губы исказились в немом крике, язык вывалился изо рта.

Ее вид был предупреждением для всех, кто осмелится пойти против приказов фейри и Олдрена.

Элрой сделал глубокий вдох, потом еще один и еще, пока ком из его горла не исчез и тошнота не прошла. Не взглянув больше на Мойру, пират развернулся и пошел прочь.

Он должен был найти Фрейю. Как можно скорее.

– В рудниках Гор Сокровищ —

Зейлан ненавидела неуверенность, потому что неуверенность делала нерешительным, а тот, кто колебался, умирал. Таков был закон улиц. Тот, кто наносил удар вторым, истекал кровью первым. Тот, кто не тянулся к хлебу первым, голодал. Поэтому колебаться ей было нельзя, но Зейлан никак не могла освободиться от неуверенности, которая постоянно терзала ее. Неужели ключом к победе над Цернунносом должна была стать именно ее вновь обретенная сила? Эта мысль вызывала в Зейлан страх. К настоящему времени ей удалось овладеть магией Кирана, но он был всего лишь обычным фейри, а никаким не богом. Что, если ее дар не подействует на Олдрена, потому что тот был слишком силен?