Киран взглянул на Вэйлина:

– Что думаешь?

Полуэльф задумчиво склонил голову:

– Это опасно, и, кроме того, сначала придется добраться до замка, но сработать может.

– Я тоже так думаю, – согласился Киран. Замысел был рискованным, но для них в этом не было ничего нового. Все планы их отряда были сопряжены с определенным риском. – Однако все потайные ходы я припомнить не могу. Фрейя, может, ты нарисуешь их для нас?

Принцесса покачала головой.

– Фрейя… – предупреждающе начал было Ларкин.

Сузив глаза, она бросила на Хранителя, на которого обычно смотрела с такой любовью, сердитый взгляд. Киран не понял, что именно вызвало такую ярость принцессы, но эти двое, очевидно, знали, потому что между ними, казалось, происходил немой разговор.

– Ты ни в коем случае туда не сунешься! – протестовал Ларкин.

Фрейя покачала головой и начала показывать жестами то, что для Кирана было понятно не больше, чем ее молчание. Как только в их жизни снова наступит спокойствие, он обязательно найдет время, чтобы научиться понимать свою сестру так же, как это делал Ларкин.

Хранитель тяжело вздохнул и принялся тереть виски.

– В чем дело? – спросила Зейлан, которая, как и Киран, ничего, казалось, не понимала.

– Фрейя не хочет рисовать нам путь в замок. Она настаивает на том, чтобы пойти с нами и показать нам коридоры на месте. Она беспокоится, что в противном случае мы можем заблудиться.

Коридоры очень запутанные, – написала Фрейя.

Об этом Киран помнил. Это действительно был настоящий лабиринт. Некоторые коридоры заканчивались тупиком, другие вели в спальни, куда лучше было не попадать, а третьи, казалось, просто шли по кругу. По крайней мере, тогда, будучи детьми, они с Фрейей терялись в них не реже, чем прятались намеренно.

– Мне не больше тебя хочется подвергать Фрейю опасности, но думаю, Ларкин, она права, – сказал Киран. – Если в коридоре на карте будет отсутствовать или поменяется какая-то мелочь, то мы застрянем – и все пропало.

Ларкин взглянул на Фрейю, которая смотрела на него все с той же решимостью. Сжав губы, принцесса ясно давала понять, что не останется в стороне. Киран не хотел подвергать девушку такой опасности, но выбора не было. Ларкин, возможно, был готов отдать свою собственную жизнь за жизнь Фрейи, но от всех остальных он ожидать этого не мог. Тем более что Ли, вероятно, точно так же боялся за Вэйлина, а самому Кирану становилось тошно при мысли о том, как близко от Цернунноса будет Зейлан – особенно после того, как он однажды уже пытался ее убить.

– Эта затея еще смелее, чем идея ворваться в лагерь, – через некоторое время произнес Ларкин. – Тысяча вещей может пойти не по плану.

– У тебя есть другое предложение? – терпеливо спросил Киран. Принц не хотел провоцировать Ларкина, но был в отчаянии. Их приперли к стенке. Больше не было ни правильного, ни неправильного, оставались только шансы, которыми они могли воспользоваться – или упустить.

– Возможно, это наш последний шанс убить Олдрена, – сказал Казимир, который последние несколько минут сидел молча. – С каждым днем он становится все более и более могущественным, и в какой – то момент останавливать его будет уже слишком поздно.

– Значит, так тому и быть, – подытожил Киран. – Фрейя пойдет с нами. Мы возьмем с собой как можно больше бойцов и нападем совершенно открыто, в то время как небольшой отряд вместе с Фрейей проберется в замок, чтобы убить Цернунноса.

– Амарун —

Элрой брел по улицам Амаруна и не мог поверить своим глазам. Признаки начавшейся войны он заметил еще на борту «Хелении». Над городом поднимались клубы темного дыма, собираясь над дворцом Драэдонов в мрачные, ужасающие тучи. Поэтому, к большому неудовольствию своей команды, он решил отправиться в Амарун один. Особенно негодовали Йель и Рэй, которые не преминули напомнить пирату, что он не только капитан корабля, но и принц.

Элрой отмахнулся от всех предостережений и сошел на берег один. Так он мог незаметно передвигаться по городу. И это было правильным решением, потому что Олдрен и его армия оставили после себя разруху и опустошение.

Хуже всего дело обстояло во внешних кольцах, которые были атакованы первыми. Земная магия фейри до основания разрушила те дома, которые не уничтожил магический огонь. Судя по разбитым окнам и выломанным дверям, многие хижины подверглись грабежам. Элрой не знал, были замешаны в этом солдаты Олдрена или же тут постарались сами жители Амаруна, а расспросить было некого: до сих пор мужчине встретились лишь несколько выживших горожан. Большинство же из них либо бежали из Амаруна, либо давно были мертвы.

Но кое-кто все же остался. Эти люди все еще пытались спасти свое имущество и имущество своих близких, которые были погребены под завалами. По обе стороны дорог валялись груды обломков – обломков, которые прежде были домами. Пахло смертью и кровью, и Элрою приходилось дышать через платок, чтобы не вдыхать едкий дым, насыщенный сладковатым запахом горелой человеческой плоти.

То тут, то там замечал Элрой торчащие из развалин конечности и все гадал, навлекли ли такую судьбу на народ Тобрии жадность и бесконечная жажда власти Андроиса или эту войну все же затеял Олдрен. В любом случае, победителями из этой битвы вышли фейри.

– Прошу прощения? – обратился Элрой к пожилому мужчине, который в этот момент проходил мимо. Тот вскинул руки и уставился на пирата полными страха глазами. – Я не причиню тебе вреда, – успокаивающе заверил Элрой и даже отступил на пару шагов, зацепившись при этом за какой-то обломок своей искусственной ногой. – Я просто хотел спросить, где сейчас нахожусь. Вы случайно не подскажете, как найти хижину Мойры?

Мужчина покачал головой и поспешил прочь. Элрой посмотрел ему вслед и повернулся вокруг собственной оси. Он не узнавал город. И верно, теперь сориентироваться в Амаруне было трудно: снесен был чуть ли не целый квартал. В земле зияла огромная расщелина, которая попросту поглотила дома, словно голодный зверь, который обитал глубоко в ее недрах. Элрой готов был поклясться, что Мойра жила где-то здесь, но, быть может, он ошибался и хижина старухи тоже была разрушена. Тогда попытка пирата найти старуху-алхимика была обречена на провал. А другого человека, у которого пират мог бы расспросить о местонахождении Фрейи, он не знал.

– Нет! Нет, пожалуйста, не надо! – внезапно услышал он крик молодой женщины. Отчаяние переполняло ее голос. Элрой последовал за ним и оказался на чем-то вроде рыночной площади, на которой, однако, не было ни торговцев, ни рыночных палаток. Здесь тоже царила разруха, а в центре площади зияла большая дыра, которая прежде, вероятно, была фонтаном.

Среди изрытой земли, перемешанной с камнями, били вверх струйки воды, растекаясь по площади бесчисленными ручейками. Местами вода смешивалась с пролитой человеческой кровью и растекалась по улицам, словно красный яд.