Письма жизни и смерти

«Дорогие мои, если бы вы знали, как мне не хватает нашего Гейдельберга», — писал немецкий солдат Штефан Хольм, для которого Великая война началась с неожиданной дружбы, а по сути — настоящей постыдной мужской любви на фронте. Для Штефана Хольма Великая война закончилась с лихорадочными словами на губах: «Мой военный медальон пошлите в Варшаву». Никто не знал, почему он это сказал, и медальон отослали в Гейдельберг.

Великая война для первых двух артистов во французских окопах началась и закончилась самым коротким представлением в широком расширении траншей, называвшемся «Отель Ритц».

Первое военное Рождество

Для меньшевика Сергея Воронина Великая война началась и, по сути дела, закончилась, когда он задумал в своем взводе на валах, окружавших Варшаву, провести военную коллективизацию. Для Сергея Воронина Великая война закончилась перед расстрельным взводом. Когда ротный командир отдал команду «Цельсь!» — Воронин посмотрел на солдат и сказал про себя: «Боже, прости мне, я не знал, что творил».

Для Янко и Джуро, братьев Танкосичей из одного села в Среме, Великая война началась с мобилизации в две враждующие армии: австрийскую и сербскую… Великая война для них закончилась вечером 3 декабря на Дубравах под Сувобором в первом же бою, в который они отправились, держась за руки.

Для старого короля Петра Великая война началась, когда он был готов посмеяться над своими надеждами на то, что после отказа от престола он в 1914 году найдет тишину и покой, а также передышку от постоянных столкновений, сопровождавших его в течение всего правления. Для короля Петра Великая война закончилась взглядом, устремленным на сумку из верблюжьей кожи. Ему казалось, что она зовет его вернуться на родину.

Для славного шотландского баритона Эдвина Макдермота Великая война началась и закончилась, когда он решил ответить на пение маэстро Уйса и запел в первой военной опере 1914 года.

1915: ГОД ТОРГОВЦЕВ

При минус двадцати

Для Перы Станиславлевича Буры Великая война началась в тот день, который показался ему совершенно прекрасным, а закончилась, когда он почувствовал боль во всем теле и, едва держась на ногах, в последний момент подготовки завтрашней «Политики» увеличил число умерших «от холеры в Загребе» с 1512 до 1513. На самом деле тысяча пятьсот тринадцатой жертвой тифа в Белграде стал он сам — журналист и бывший весельчак со сломанным черным зонтом.

Для отца Донована Великая война началась, когда далеком Эйршире он, не отрывая взгляда, смотрел на берег моря, а один из сыновей отвлек его, воскликнув: «Кончено, война началась!». Позже он часто вспоминал эти слова и никак не мог понять смысл, связывающий слова «кончено» и «началась». Отец Донован погиб, и ровно три тысячи двести одиннадцать шотландских солдат вспоминали рождественский вечер 1914 года, когда он служил мессу для офицеров всех трех армий на ферме под Авьоном. Но шла война. Из трех тысяч двухсот одиннадцати солдат новый 1915 год встретили две тысячи семьсот пятьдесят, а новый 1916-й, после ожесточенной битвы на Сомме, только девятьсот одиннадцать. Иногда эти выжившие бедолаги вспоминали отца Донована, но половина из них вскоре после его смерти стала забывать его имя, называя то «отцом Дунканом», то «отцом Донерти». Так закончилась Великая война для одного военного капеллана.

Некоторые все делают дважды

Для Гийома Аполлинера Великая война началась, когда ему сказали, что Иностранный легион укомплектован. Укомплектован? Разве войне не нужен каждый, в том числе и Король поэтов, желающий сложить голову за Францию? Для Гийома Аполлинера Великая война закончилась точно 9 ноября 1918 года в три часа дня и несколько минут. Тогда умерла и последняя запятая его ресниц.

Для Бориса Дмитриевича Ризанова Великая война началась, когда он, вместе с военным обмундированием, захватил с собой книгу «Сатирикон» освобожденного римского раба Петрония Арбитра. Для Бориса Дмитриевича Ризанова Великая война закончилась в боковой портовой улочке, рядом с черным ходом в кабачок «Царица». Его нашли трое довольно пьяных моряков, не понявших, что он убит. Подумали, что он мертвецки пьян, как и они, а он был просто мертв.

Для Светозара Бороевича фон Бойны Великая война началась, когда он сказал самому себе: «Война, которая решит судьбу монархии, объявлена. Светозар, твоя страна потерпит поражение — это говорю тебе я, Светозар». Для Светозара Бороевича фон Бойны Великая война закончилась, когда он понял, что в его груди в такт бьются два сердца. Мгновение спустя он с не меньшим удивлением почувствовал, что его австрийское сердце бьется все тише и наконец останавливается. Потом он осознал, что у него осталось только одно сердце и что он больше не фельдмаршал, а всего-навсего один из сербов — от отца Адама и матери Станы.

Мужчина и женщина: отношения в военное время

Для военного министра Сухомлинова и его волоокой жены Екатерины Великая война началась с чтения газет. Она сидела в будуаре, а он выбежал из кабинета с «Русским словом» в руках. Ударил ладонью по газете и сказал: «Посмотри, Катенька, как распустилось русское общество! Брак больше не является святыней, кто хочет, тот и разводится, а газеты пишут, что создаются даже любовные сообщества, которые называются „Лига свободной любви“ и, „Минутка“». — А потом добавил: «Но война все это очистит. Именно для этого мы и вступили в войну с Германией и Австрией». Для Сухомлинова и Сухомлиновой Великая война закончилась так: он спит и храпит, его рыжие волосы вокруг плеши растрепаны, словно у Зевса. Она не выпускает из правой руки карандаш, чтобы записать любое слово, произнесенное им во сне, а левой рукой шарит по ящикам и считает оставшиеся у него носки. В 1918 году у бывшего министра осталось только двенадцать заштопанных пар, и это — в любом случае — трагично.

Для дядюшки Либиона, владельца кафе «Ротонда», Великая война началась, когда один перевозбужденный поэт вскочил на стол и направил пистолет на официантку. «Не надо, у меня ребенок!» — закричала она, а он ответил: «Неважно, начинается война, мы сделаем тебе нового!» Для дядюшки Либиона Великая война закончилась, когда он подумал, что после такой длинной — пропади она пропадом — войны люди станут гораздо веселее пить и кутить, так что шампанское победит эти чертовы трубки с опиумом, запах которого он все чаще чувствует в своем кафе.

Для дядюшки Комбеса, хозяина кафе «Клозери де Лила», Великая война началась, когда он на пятнадцать су повысил цену говяжьего супа с овощами. «У кого нет денег, пускай глотает собственную слюну, ведь