Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эливерт бросил взгляд на Настю, потом на хозяйку и, падая в жалобно скрипнувшее кресло, велел:
– Тащи всё самое лучшее! А уж там выберем. Подогнать по фигуре сможешь? Нам балахоны с чужого плеча непотребны. Надо, чтобы в пути было надёжно, и людям показаться не стыдно, ясно?
– Найду и такое, милорд. И мигом всё сделаем так, будто специально для вашей красавицы шили, – заверила торговка. – Только и цена у таких вещей…
– Не поскупимся, милая, не боись! – белозубо улыбнулся Ворон, нахально забрал из рук слегка растерявшейся Насти кулёк с орешками и по-хозяйски распорядился: – Давай, вперёд! Примеряй, выбирай… Всё, что приглянется – купим.
***
В течение следующего часа, а, возможно, и дольше – тут немудрено слегка потеряться во времени – Анастасия чувствовала себя то ли Золушкой, для которой щедрая крёстная устроила целый показ мод вместо одного единственного платья в подарок, то ли красоткой Джулией Робертс, опустошавшей элитный бутик на деньги влюблённого миллионера.
Ассоциация усиливались тем паче, что добрый фей присутствовал тут же и принимал живое участие в выборе будущего Настиного гардероба. Каждый раз, когда она появлялась, облачённая в новый наряд, Эливерт осматривал её придирчиво, щурился, ухмылялся, кивал довольно или кривился неодобрительно, указывал торговке, где надо ушить и подправить.
Что, собственно, атаман выбирал так тщательно – для Рыжей оставалось загадкой. Может быть, его просто забавляла эта игра…
Настя отдать предпочтение чему-то оказалась неспособна. Ей вообще всё нравилось! Таких изысканных вещей она никогда в жизни не носила.
Блузы, вышитые шёлком и жемчугом. Облегающие брюки из ткани бархатной и мягкой, как кошачья шёрстка. Другие – плотные, шерстяные, с узорчатыми лампасами. Кожаный пояс с серебряными бляхами. Сапожки, такие тонкие, лёгкие, удобные, что в них хотелось танцевать. Лёгкая курточка из корркора с выбитым растительным орнаментом. Нижнее белье весьма причудливого фасона, которое, для собственного спокойствия, Рыжая предпочла именовать винтажным. Утончённая синяя юбка в пол, похожая на бутон колокольчика. Платье цвета первой весенней листвы с кружевными рукавами.
Настя была готова скупить всё! Она никогда не была транжирой и шопоголиком, но в окружении всей этой неповторимой красоты в голове точно помутилось.
Благо, Эливерт сохранял рассудок и строго отбирал только то, что на его взгляд смотрелось идеально.
Хозяйка лавки понимающе улыбалась и немедля предлагала очередную обновку. Настя послушно отправлялась переодеваться, и всё повторялось по кругу.
Вся эта весёлая суматоха, комплименты торговки и забавные комментарии разбойника значительно подняли ей настроение, и Рыжая чувствовала себя так, будто у неё день рождения, и вот-вот придёт пора встречать гостей. Поход на рынок вылился в настоящий праздник.
Романова ещё не успела насладиться тем, как красиво при каждом шаге облегает ноги шикарная юбка цвета густых летних сумерек, как удивительно гармонично она сочетается со светлой кружевной блузой, а северянка уже подавала ей…
Истинное сокровище она подавала! И Настя сразу это поняла.
В руках женщины появился жилет, расшитый причудливыми узорами, с оторочкой из богатых лисьих хвостов.
Золотисто-рыжее пушистое чудо! Яркое, как полуденное летнее солнце.
Настя не сдержала восхищённого возгласа. Она никогда не считала себя красавицей, но сейчас смотрела и не верила своим глазам.
Неужели эта сияющая обольстительная юная красавица, изящная и яркая, как экзотическая птица, это она сама?
Без сомнения, восхитительная лисья курточка удивительно шла к её рыжим локонам и изумрудным глазам.
Но, в тот миг, когда Романова уже успела по уши влюбиться в роскошный меховой жилет, в голову ей заползла мысль, отравляющая восторженную радость…
Такая вещь должна стоить целое состояние! Меха они и в Кирлии меха. Это, конечно, не изумруды в золоте, но… пожалуй, где-то рядом.
– Ну, королева, просто королева! – торговка восхищённо ахнула, прижимая руки к груди. – Миледи, вы в этом наряде солнце затмите!
Настя от такой похвалы слегка оробела, покрутилась, смущённо улыбаясь. Неприятная мысль о стоимости сей красоты так и свербела в мозгу нудным комариным писком.
Эливерт поднял на неё льдистый взгляд, собираясь отпустить очередную остроту, но так и замер с приоткрытым ртом, безмолвно и растерянно. Наконец, он утвердительно кивнул, продолжая пялиться на Настю так, что ту бросило в жар. И тёплый жилет в этом был совсем не виноват.
Торговка что-то радостно затараторила, бросилась доставать ещё какие-то платки и платья.
Ну конечно! Ей сегодня удача улыбнулась так широко, что нельзя упустить счастливый случай. Ещё пару вещей сосватать, и можно на месяц лавку закрывать.
– Пожалуй, хватит, – остановила её Романова, потому как атаман всё ещё пребывал в немом оцепенении.
– Как скажите! Сейчас всё соберу, подошью, упакую, – заверила смуглая хозяйка и бросилась выполнять обещание, покуда щедрые гости не раздумали.
Насте очень нравилось всё, что они выбрали, а больше всего рыжий жилет – она бы ради него от всех остальных покупок отказалась, хоть и понимала, что штаны ей куда нужнее.
И всё-таки совесть заела, и, золотой искоркой скользнув по лавке, она склонилась над креслом вифрийца и предостерегающе зашептала ему в ухо:
– Эл, спроси у неё цену на эти лисьи хвостики! Мне кажется, это очень дорого… Прям бесстыдно дорого!
– Не дороже денег, – невозмутимо ответил Ворон также на ухо ей.
Настя чуть отстранилась, недоверчиво посмотрела в серые глаза, помедлив, уточнила снова шёпотом:
– Уверен? Может, лучше всё-таки знать заранее… Я не хочу тебя по миру пустить.
Эливерт в ответ только улыбнулся.
– Ты даже не представляешь, как прекрасна в этих мехах! Разве я посмею теперь оставить тебя без них?
Он снова посмотрел так, что у Насти даже уши покраснели. В расширенных зрачках, как в жерле вулкана, плескалось испепеляющее желание.
– Да и себя не хочу лишать удовольствия – на тебя такую, как сейчас, я бы любовался вечно.
– Эл, я тебя обожаю! – теперь уже не таясь, заявила Настя, обняла атамана и, не сдержав эмоций, с признательностью поцеловала в щеку. – Ты – золото!
– Я знаю, солнце моё, я знаю, – небрежно долетело ей в спину, когда она, смутившись собственной чувствительности, развернулась, поспешно убегая обратно за ширму.
***
– Дэини, какая же ты красивая! – воскликнул Наир, едва ступив на порог лавки.
Романова улыбнулась в ответ, уже начиная привыкать к столь часто летящим в её сторону комплиментам.
В руках у лэгиарна был изукрашенный резьбой
