У каменного кольца я уже могла разглядеть нескольких жриц. Мелькнули светлые косы Иланны.

— Ну что, я пошла? — спросила я тихо Морвина и попыталась вытащить пальцы из его ладони. Ничего не вышло, он лишь крепче их сжал.

— Погоди. Мой план по обеспечению твоей безопасности, помнишь? Остались кое-какие детали. Я не пущу тебя внутрь одну.

— Но ведь мужчинам нельзя? — удивилась я.

— Нельзя, — улыбнулся Морвин, а потом кивнул куда-то за мое плечо. — Зато вот им можно! Потому что они хоть и не совсем люди, но определенно женщины. Иланна не посмеет отказать в их пламенном желании прикоснуться к благодати.

Я обернулась через плечо в нетерпении и опешила. К нам быстрым шагом приближались розовокожие синеволосые женщины в серых коротких туниках — семеро, не меньше. Они различались прическами и чертами лица, украшениями из каменных бус разных цветов и металлическими серьгами — у кого крупными кольцами, у кого наборными подвесками или плоскими кругами на короткой цепи. Но общим у всех было опасное, хищное выражение лиц и угрожающий блеск загнутых крупных клыков — у некоторых женщин их острые кончики были позолочены.

Ошак-изым. Ишкиназы.

Она все-таки нашла свой народ — убедилась я, когда последней по утоптанной тысячью ног тропе к нам подошла Солейн. В такой же тунике, как у других, но с длинным витым посохом черного металла. Белокурая и с голубыми глазами дядюшки Эдварда.

На плече у нее восседал большой каменный паук изумрудно-зеленого цвета и перебирал суставчатыми лапками.

— Я назвала ее Сьюзи, — дружелюбно пояснила Сол, заметив мой интерес, и улыбнулась. — Мой народ сохранил секрет их изготовления, и я завела новую. Привет, сестренка!

Я подняла на нее жесткий взгляд.

— У меня только одна сестра. И ее зовут Джен.

На лице Солейн отразилась растерянность. Она замерла на середине шага — хотя кинулась было, кажется, обнять.

— Эмма… Ты, наверное, все еще под заклятием… я же просила сжечь конверт!

Я покачала головой.

— Нет, Сол. Я больше не под заклятием. Я освободилась. Сама. Но этого… этого я тебе уже не прощу! Одно дело в шкафу посидеть пять минут… но из-за твоей очередной подлости я чуть не потеряла человека, которого люблю. Навсегда. Поэтому… нет у тебя сестры, Солейн. Могла бы быть… но теперь нет.

Спутницы Солейн нерешительно переминались с ноги на ногу и оглядывались на свою шаманку. И кажется, удивлялись, что с ней говорят столь непочтительно.

Она вздернула подбородок и улыбнулась. Метнула на меня прищуренный взгляд красивых глаз:

— Пусть ты говоришь так сейчас, но я тебя знаю, Эмма! Ты слишком добрая и когда-нибудь меня точно простишь. А я постараюсь заслужить твое прощение.

Она указала посохом в сторону Храма, и ее спутницы поспешили в ту сторону слаженной группой. Сама она осталась стоять на месте.

Я прошипела Морвину в плечо:

— Ты не говорил, что еще и ее приплетешь к этому!..

— Она шла в комплекте с Ти. Эмма, ты мне сама же спасибо скажешь потом — я уверен, что с твоим характером ты будешь жалеть, если ни разу так и не увидишься с сестрой, пока ты в этом мире. А теперь иди уже! — он бегло чмокнул меня в макушку, отпустил руку и подтолкнул по тропе.

Ох, точно, он же и Ти в это все втянул… скоро здесь станет куда многолюднее. Но вот ишкиназов я точно не ожидала — Морвин меня удивил. Знал ведь, что я не одобрю! Ну ничего, я ему еще потом все выскажу, что думаю о заговорах за моей спиной!

Оставлять Сол позади было не очень приятно… видимо, они с женихом не слишком торопились, и вход в Храм ей был пока заказан. Но Морвину я доверяла, поэтому оставила.

Изо всех сил сдерживая нервную дрожь, я направилась по тропе в Храм — чувствуя лопатками ласку родного взгляда. Тревожного взгляда, что бы он ни говорил.

Скоро каменное кольцо придвинулось совсем близко, и впечатляющей громадой нависло надо мной. От его подножия мне на встречу выступила нетерпеливо Иланна.

— Великая Мать ждет своих дочерей. Поторопись, чужеземка! — бросила она мне высокомерно. А потом ее испепеляющий взгляд опустился с моего лица… и она заметила узор, отпечатанный на моем теле. Ее глаза расширились сначала, а потом сузились в бешенстве. Я расправила плечи.

— Новая дочь Великой Матери готова участвовать в обряде!

Кажется, Иланна едва зубами не скрежетала от злости. Ну а я с легкостью преодолела пространство меж камнями, где воздух трепетал зеленоватой дымкой магической завесы. Врата пропустили меня беспрекословно, и я успокоилась.

Как оказалось, зря.

Едва мы прошли еще несколько колец каменного лабиринта, собранных из камней поменьше, и попали во внутренний круг — как Иланна остановилась и вскричала, поднимая руки в подражание собственной Богине.

— О сестры, внемлите! Великая Мать даровала мне видение нынче ночью.

Все как один, присутствующие повернули головы к ней. Здесь была целая толпа женщин разных возрастов, среди них выделялись жрицы с копьями и ошак-изым, своей экстравагантной внешностью.

Иланна убедилась, что к ней приковано все внимание, и продолжила. Голос ее набирал силу, звенел торжествующе, отражался гулким эхом от каменных колец.

— Милость Матери даровала мне силу заглянуть в будущее. И я содрогнулась, и слезы оросили мое лицо. Великий глад грядет! Великий глад, что уничтожит наш древний народ!

Многие ахнули, кто-то касался лба и щек торопливыми ритуальными движениями. Здесь было немало простых горожанок — попадались и древние старухи, и внушительного вида матроны, и сильные, высокие юные женщины атлетического телосложения, рядом с которыми я чувствовала себя совсем крохой. Иланна меж тем продолжала, и в противовес экзальтированным жестам в глазах ее был жесткий блеск.

— Как будто мало было нам Кар. Новые бедствия готовит судьба! Небывалая засуха уничтожит посевы на корню, и лишь скорбный стон будет разносить ветер над опустевшими домами…

Я поежилась. Казалось, даже статуя с высоты своего роста скептически взирает на весь этот спектакль, но окружающие восприняли слова Иланны куда как серьезно. На всякий случай я нащупала внутри магию — ее было хоть отбавляй, безбрежное море, по первому зову готовое выплеснуть мощь из берегов.

— Что же делать, о Верховная? — невозмутимо спросила одна из жриц. Они одни не потеряли самообладания среди всеобщих стонов.

И тогда Иланна резко выбросила вперед руку с острым маникюром-когтем на указательном пальце. В мою сторону.

— Это она! Великая Мать сказала мне во сне, что всему виной чужачка, иноземная подлая гадина! Это из-за нее разгневалось Небо! Она обманом проникла в наш мир, опоила любовным зельем нашего лучшего воина и смутила его разум. Схватить ее немедленно!