жив, мы завтракали в воскресенье до восьми утра, чтобы вовремя посетить мессу всей семьей, – сообщила Алисия, оглядывая присутствующих. – Но, к сожалению, такие замечательные привычки теперь вышли из моды. В наши дни молодые люди проводят святое воскресенье в своих спальнях и приходят на завтрак, когда уже почти полдень.

Мари с трудом сдержала улыбку, Пауль и Лиза обменялись взглядами, и только Себастьян наконец решился открыть рот:

– Я тоже очень сожалею об этом, дорогая Алисия. Регулярный распорядок дня, даже в выходные, очень важен для семьи. Особенно дети нуждаются в строгом режиме и…

Он сделал паузу, потому что в коридоре послышались шум и звонкие голоса.

Сразу же после этого в дверях появился Юлиус и объявил, что прибыли госпожи Бройер и дети.

– Хенни, перестань толкаться! – услышали они возмущенный голос Додо.

– Я была на лестнице первой!

Голоса и топот ног стремительно приближались.

– Хенни, ты забыла свои маленькие крылышки! – крикнула Китти.

– Тетя Китти, она помяла мои ноты!

– Тишина! – закричала Гертруда. – Кто будет кричать, отправится в подвал к мышам и крысам!

– Блажен, кто верит в это! – пренебрежительно парировала Хенни.

Дверь распахнулась настежь, и дети кинулись к сидящим за столом. Первой бежала Хенни, которая бросилась в объятия Алисии, затем Додо подскочила к Лизе, и последним был Лео. Он колебался между мамой и папой, но в итоге выбрал Пауля. Это дало Китти возможность обнять Мари.

– О, Мари, моя дорогая Мари! Как приятно видеть, что ты снова с Паулем. Нет, какой вчера был вечер! Весь город был там. Завтра об этом напишут во всех газетах. Вплоть до Нюрнберга и Бамберга. И, конечно, в Мюнхене. Луиза Хофгартнер – открытие года. Разве это не замечательно? Ах, я так счастлива… Доброе утро, мама. Ты хорошо спала? Ты выглядишь очень уставшей, мамочка.

Алисия была полностью поглощена Хенни, которая рассказывала ей о своем большом выступлении в школе:

– Я была ангелом. И Мари сделала мне два крыла из картона и настоящих гусиных перьев. Я станцую для тебя позже, бабушка, хорошо? Я получу награду, если буду танцевать красиво?

Гумберт и Юлиус накрыли еще четыре места, поставили стулья, принесли свежие булочки, молоко и шоколад для детей.

– Она танцует в хороводе ангелов из «Гензель и Гретель», – заявил Лео. – Музыку написал человек со смешным именем Хумпердинк. И мне нужно ее сопровождать. К сожалению, папа. Потому что она вечно ворчит. Я делаю это только ради бабушки.

– Это очень похвально с твоей стороны.

Атмосфера внезапно изменилась, радостный шум наполнил комнату, детские руки хватали стаканчики с молоком, резали пополам булочки, крошили, пачкались, лезли в чашку с вареньем.

– Хенни, следи за своим платьем! – предупредила дочь Китти.

– Бабушка, я хочу, когда вырасту, стать прима-балериной!

Лео спросил, может ли он давать Лизель уроки игры на фортепиано. Китти рассказала, что госпожа директриса Вислер нашла речь Пауля «незабываемой», она была глубоко тронута и не могла выступать до конца вечера.

– Мне кажется, это преувеличение, – возразила Лиза. Себастьян объяснил, что картины Луизы Хофгартнер определенно не для слабонервных, нужно обладать определенной зрелостью и моральной стойкостью, чтобы правильно ощутить их воздействие.

Мари слушала и смотрела на Пауля, который говорил с Лео о музыкальном конкурсе для детей. Как он был увлечен! О, как приятно было видеть, что он теперь ценил и даже поощрял великий талант своего сына.

– Планер? – спросила Лиза. – Ты строишь планер?

– Ага! – с гордостью сказала Додо. – Это очень просто. Два крыла, фюзеляж и руль в хвостовой части. Я вырезала детали из картона. Папа принес их мне с фабрики.

Себастьян поинтересовался, использовала ли она строительный чертеж, и Додо с гордостью рассказала ему, что увидела все детали в книге, а затем нарисовала их.

– Совсем одна?

– Папа помог. Мама тоже. Ведь она умеет рисовать выкройки. Но я вырезала все сама.

У нее был большой план – перенести свой самолет на чердак виллы, собрать его там и пустить в полет над парком.

– Но там должен кто-то сидеть, – задумчиво пробормотал Лео. – Чтобы управлять.

– Мы посадим туда большую куклу, которую я получила на Рождество.

Мари не очень понравился этот смелый план. Сейчас Алисия вряд ли одобрит такие шутки.

– Ту красивую куклу? – вскричала Хенни в ужасе. – Ты что, с ума сошла?

– Или ты сядешь туда, Хенни!

Хенни покрутила указательным пальцем правой руки у виска, показывая, что не согласна с предложением Додо.

– О, дети, – вздохнула Алисия, разглаживая платье, пострадавшее от натиска Хенни. – Это совершенно другая жизнь, когда на вилле так много людей. Ты не сказала, что снова поселишься у нас с Хенни, дорогая Китти.

Китти ела теплые булочки и свежую копченую ветчину. Она усердно жевала, делала обеими руками жесты, давая понять, что сейчас ответит, и потянулась за чашкой кофе.

– Я собираюсь, мама. Потому что Хенни так привязана к Лео и Додо. И потому что я хочу, чтобы моя дорогая Мари была всегда рядом.

Она засмеялась и нежно обняла Мари, после чего Алисия тоже улыбнулась своей невестке.

– Я рада, что ты вернулась обратно к нам, Мари! Это были тяжелые времена для всех нас. И я очень надеюсь, что сейчас мы движемся к лучшему будущему.

– Конечно, так и будет, – весело заметил Пауль, по-мальчишески улыбаясь. – Теперь мы все одна большая счастливая семья.

Вошел Гумберт и что-то прошептал Лизе на ухо.

– Голодный малыш, – вздохнула она. – Прошу меня извинить.

Затем он подошел к Китти, которая привязывала дочери крылья ангела.

– К вам посетитель, госпожа Бройер. Мне его проводить?

Китти отпустила веревку, и второе крыло повисло на спине Хенни.

– Ни в коем случае, Гумберт. Я спущусь вниз. Прошу меня извинить.

Она вдруг засуетилась, поцеловала Мари в щеку, помахала маме, похлопала Пауля по плечу, затем быстро ушла.

– Кто пришел, Гумберт?

– Бывший сотрудник, госпожа. Господин Роберт Шерер.

– О! – изумилась мама.

Пауль и Мари одновременно встали и извинились. Они направились в библиотеку, открыли белые лакированные распашные двери и вышли на балкон.

– Я коротко поговорил с ним вчера, – произнес Пауль. – Он сильно изменился. Как говорят в таких случаях, сам выбился в люди. В личной жизни, я думаю, ему не так повезло.

Он обнял Мари и прижал ее к себе, пока они смотрели через парапет во двор. Там стоял красный автомобиль с открытым верхом и черными кожаными сиденьями. Роберт держал Китти за руку, пока она грациозно садилась на пассажирское сиденье. Сверху не было видно их лиц, но по движениям было ясно, что эта поездка была заранее запланирована.

– Он любил ее еще тогда, –