Вместе с тем в намерения израильского Генштаба не входило завязнуть в трясине еще одной войны на истощение. Все планы военных операций, начиная еще с 1968 г., предусматривали быструю контратаку с форсированием Суэцкого канала и перенесение боевых действий на территорию Египта. На протяжении нескольких предыдущих лет Южным округом командовал Шарон, и он планировал именно такой порядок действий. Под его руководством создавалось оборудование для переправы и выбирались подходящие места на берегу. Одно из таких оптимальных мест было определено на стыке канала и Большого Горького озера. Озеро обеспечивало естественную защиту южного фланга амфибийных десантных сил, и здесь Шарон распорядился расчистить бульдозерами две дороги вдоль восточного берега Суэцкого канала. Тут же была сооружена площадка для стоянки техники, 150 на 400 ярдов, защищенная высоким земляным валом. Вся эта зона, предназначенная для накопления техники перед началом форсирования канала, получила название “Лагерь”. Насыпь вдоль берега канала в одном месте была более узкой, и Шарон собственноручно обозначил это место красными кирпичами — здесь должно было начаться форсирование канала.

В первые, тяжелые дни войны мало что могло быть сделано для претворения этого плана в жизнь. Но утром 6 октября Шарон был отозван из резерва и получил предложение возглавить поспешно сформированную дивизию из числа мобилизованных резервистов. После начала военных действий он возглавил участок фронта в районе Исмаилии, и 8–9 октября совместно с Аданом проводил неудачную контратаку на египетский плацдарм. Именно в ходе этой безуспешной операции один из батальонов дивизии Шарона оказался на перекрестке поблизости от стыка Суэцкого канала и Большого Горького озера. Хотя израильтяне и не вышли к берегу канала, разведка обнаружила нечто очень важное. По чистой случайности выяснилось, что между северным флангом египетской Второй армии и южным флангом Третьей армии генерала Бассела имелась брешь — прямо у “Лагеря”, сооруженного Шароном несколько лет тому назад.

Той же ночью 9 октября Шарон доложил об этом в Генштаб и попросил разрешения приступить к подготовке своей дивизии для незамедлительного форсирования Суэцкого канала. Гонен не дал на это согласия. Если, в дополнение к разгрому дивизии Адана, та же участь постигла бы части Шарона, ничто уже не смогло бы воспрепятствовать египетскому наступлению на Синае. Было также известно, что у египтян имеются в резерве на западном берегу Суэцкого канала две танковые дивизии и что в высшей степени желательно уничтожить их до переправы на восточный берег. Гонен, однако, настаивал на том, что эти резервные дивизии не следует атаковать на западном берегу, но следует позволить им переправиться через канал, где они окажутся без артиллерийской и ракетной поддержки, и тогда можно будет нанести по ним фронтальный удар. Шарон решительно возражал против такого плана. Помимо всего прочего, он не намерен был выслушивать возражения от Гонена, который еще каких-то три месяца тому назад был его подчиненным. Этот конфликт, принявший к тому же личный характер, не был решен до вечера 10 октября, когда на Южный фронт прибыл Бар-Лев в качестве специального “представителя” Элазара с особыми полномочиями. Бар-Лев, действуя от имени Элазара, также не поддержал идею форсировать Суэцкий канал. Продолжая спор и находясь уже на грани неподчинения приказу, Шарон собрался было обратиться прямо к Даяну, но на следующий день ситуация была разрешена благодаря действиям египтян.

Отвечая на отчаянные призывы Асада о помощи и с целью уменьшения израильского давления на разваливающийся Голанский фронт, военный министр Египта утром 11 октября отдал приказ о переправке остававшихся на западном берегу Суэцкого канала 500 танков на Синайский полуостров. Израильские военачальники сразу же согласились, что готовящееся наступление следует встретить фронтальным ударом и что египетские танки надо выманить за пределы зоны их ракетного прикрытия. Точно в соответствии с предположениями Элазара, Бар-Лева и Гонена, египтяне в течение следующих двух дней переправляли войска, включая танки, по понтонным мостам, начав тем самым подготовку ко второй стадии своего прорыва к перевалам Синайского полуострова. Израильтяне в это время активнейшим образом укрепляли свои позиции, передислоцировав 430 танков к западу от перевалов Гиди и Митла. Спустя недолгое время почти тысяча танков была сосредоточена в западной части Синая — больше, чем участвовало в битве при Эль-Аламейне 31 год тому назад. Наконец, на рассвете 14 октября, после девяностоминутной артиллерийской подготовки, египтяне начали движение на восток; острие атаки было направлено на перевал Гиди. Тяжелый бой продолжался полдня; за первые два часа действий было выведено из строя более 250 египетских танков. Когда египтяне попытались подключить к атаке пехоту, израильтяне уничтожили несколько сот бронетранспортеров. Более опытные израильские танкисты затем отрезали пути отступления одиночным египетским танкам, оторвавшимся от своих частей и пытавшимся выйти из зоны боя, и уничтожили еще 55 машин противника, потеряв при этом всего лишь несколько танков. Бой постепенно прекратился к трем часам дня. Израильтяне выиграли это танковое сражение, итог которого по значимости превзошел победу Монтгомери над Роммелем в 1942 г.

После этого Бар-Лев в полной мере занялся рассмотрением плана, предложенного Шароном. Вечером 14 октября вопрос был обсужден на заседании кабинета министров. Этой же ночью в Израиль прибыл первый американский военно-транспортный самолет “С-5”, и начал работать воздушный мост по переброске вооружений. Киссинджер тем временем вел переговоры о прекращении огня, пытаясь оказать нажим на СССР — а там, в свою очередь, ожидали сведений из Каира относительно исхода танкового сражения. Учитывая развитие событий, израильтяне приняли решение не терять времени и немедленно переходить в наступление. В десять вечера Эла-зар и Бар-Лев одобрили план форсирования Суэцкого канала, назначив операцию на следующий вечер и поручив Шарону представить детальный оперативный план. Согласно этому плану, дивизия Адана должна была с боем пробиваться к району переправы, выходя на “Лагерь” с севера и одновременно осуществляя отвлекающий маневр. Батальоны Шарона начинали переправу первыми, а за ними следовала основная часть дивизии Адана. Предложенный план получил одобрение, и 15 октября, в семнадцать часов, пехота и саперы начали движение от Тасы в направлении Суэцкого канала. В это же время одна из танковых колонн Адана начала отвлекающую атаку в северном направлении, в сторону Исмаилии. Благодаря этому бою удалось отвлечь египетскую Двадцать первую танковую дивизию в направлении дороги Таса—Исмаилия.

Тем временем, в сгущающихся сумерках, солдаты Шарона двинулись в юго-западном направлении, потом в западном, пробираясь по песчаным дюнам к Большому Горькому озеру. Они прошли сквозь брешь между Второй и Третьей египетскими армиями. И тут, когда основная часть оперативной группы Шарона находилась уже на расстоянии нескольких сот метров от