Целую!

Милый Рыжик, первое, и очевидно последнее послание Ваше получено, о чем и сообщаю по Вашему требованию. Дай Бог, чтобы и дальше Вам жилось не хуже, чем в первые, Вами «живописанные» дни, хотя радио и передавало о похолодании в ваших, ленинградских, краях до минус 20, но авось это Вам не помешает отдыхать. Конечно, очень и очень жаль, что больше половины отпущенного Вам времени Вы проводите в прихожей — ибо, как я поняла из Вашего письма, зеркало находится именно там; ну — ничего не попишешь. Судьба.

Кастелянец, конечно, дурак, что тут же не «продлился» на второй срок, или хотя бы полусрок. Когда в жизни встречается такая рифма! Впрочем, всё я лучшему, ибо –

Тут всё то же — т. е. сигаю к теткам и обратно, со скрипом (невыносимым) — двигаю Верлена: из 6 переведенных стихотворений удалось только одно, второе — туда-сюда, остальные с успехом можно было бы считать плодом творчества Вакснахера[1169], т. е. банально, как голый зад на картине Рубенса и ни с Верленом, ни даже со мной не имеет ничего общего.

Лева[1170] нашел в музее МХАТа 3 портрета Сонечки, каковые там все время и находились, покуда мы с Вами думали о том, что хорошо бы где-то и когда-то их найти. Дал переснять тамошнему фотографу, на днях будут готовы. До Пекарской никак не дозвониться, очевидно, у них все дни творческие, а остальные — выходные.

А. А. простужена — стояла с 5 утра до 11 в очереди в немудрящем ателье, чтобы сшить себе немудрящее платьишко. Принимают 4 раза в месяц по 8 заказов из «своего» материала (т. е. материала клиента). Такие потрясающие успехи нашего советского «сервиса» заставляют серьезно задуматься. Обслуживаемых, конечно, не обслуживающих!

Целуем Вас, будьте здоровы и веселы.

P. S. Отчаянная Ритка завтра едет штурмовать Париж. Но он и не то видал — устоит!

Милый Рыжик, пишу Вам два корявых слова, ибо засыпаю на ходу, в конце так называемого трудового дня. Трудов много, а толку чуть, c’est la vie[1171]. Получила от Вас послание, полное ответов и отголосков отбывшего Кастелянца, очень сочувствую, хотя не очень понимаю — чему! Или — кому? Может быть, Буняше, хотя и не уверена. Он для меня полнейшая загадка с его страстью к возделыванию почвы где-то в Серпуховском районе и с его невозможностью прийти на вокзал с традиционной коробкой конфет — или без оных. В общем, тайна сия, как и все прочие тайны этого разряда — велика есть.

Ваш друг Орлов не звонил мне, будучи в Москве, так что не знаю, какие лавры и тернии пожинал он здесь. Это всё он, несомненно, расскажет Вам на премьере Кокто — или в окрестностях. Портреты Сонечки (очаровательной) передала Зоре, всех портретов 3, но 1 неудачный, так что передала в редакцию 2 хороших. На одном она в той самой, мамой подаренной — шали[1172]. Мир тесен, в том числе и загробный.

Тут, в этом мире, пока ничего хорошего не наблюдается. Т. е. лично я не наблюдаю — не успеваю. У Кузи Гордона был вчера второй инфаркт, видимо уже не микро, а, судя по всему, обширный, завтра Нина будет хлопотать о том, чтобы Кузю положить в клинику института кардиологии; на этот случай есть письмо Симонова; самого Константина Михайловича нет в Москве, нет и заведующего отделением нашей поликлиники, которая помогла бы с этим многосложным устройством (в райбольницу нельзя, там тяжелые условия, а он слаб и уже достаточно издерган двумя месяцами предшествующей болезни). Завтра с раннего утра пойду к ним «дежурить» на всякий случай, пока Нина будет бегать по делам устройства. Послезавтра к теткам с передачкой и записывать, а дальше — что Бог даст.

Сама устала и тоже болит сердце, но пока дюжу. Дал бы Бог подольше, чтобы что-то сделать помимо преходящего. Живу замедленно (т. е. действую! Что-то всё время остерегает от быстрых темпов) — поэтому мало успеваю и много устаю, Шуша время от времени катается, но с антрактами. Так и живем.

А. А. прочитала Ваши письма и, конечно, всячески приветствует Вас.

Верлен движется мини-шагом.

Целую, будьте здоровы!

P. S. Гарик всё время «уходит из дому». Татьяна Леонидовна бьется головой об стенку. Павел Иванович работает на «семейство».

Лида-«Мать» уже вернулась — без перемен и с впечатлениями.

Очень нам милых женщин семьи Саакянц поздравляем с днем всех хороших женщин; а папу-Саакянца с тем, что у него хватает терпения на все остальные дни!

Будьте все здоровы и благополучны!

Милый Рыжик, привет вам от яблонь, сирени, тюльпанов, нарциссов, незабудок, анютиных и щавеля, а также от тети Шуши, тети Ады и тети Али; одна из трех теток ведет разгульный образ жизни — угадайте которая? Добрались благополучно, по серенькой погодке, но слава Богу без дождя, так что и сами мы, и барахло наше доехали в сухом виде. Тут всё привычно, и все же, как каждый год, всему удивляешься, каждому дереву и цветику. Правда, пока еще мимоходом, т. к. работаем не покладая рук, и во саду ли в огороде, и дома. Авось к Вашему приезду всё будет более или менее в ажуре, в чистоте и порядке. Ждем Вас в любую погоду: если будет плохая — авось не задержится, а хорошая — авось надолго. Сирень, даст Бог, дождется Вас, она раскрылась еще не на полную силу; наверное, и ландыши будут во всей красе. Постарайтесь захватить побольше дней, приехать в пятницу, уехать в понедельник, в общем, как удастся — чтобы погулять, отдохнуть и, выйдя из московской орбиты, прийти в себя. В субботу думаем позвать попить чайку Вику с мужем (если Вам не противно!). Вы любите новых людей, и Вам будет интересно с ним познакомиться. В дополнение к ним будет фирменный пирог. А в остальное время будут, даст Бог, прогулки и продчие скромные радости, как Вам захочется.