две сферы, у которых есть только одна точка касания. И в этой точке в момент контакта возникает возмущение или аномалия земных магнитных токов. Это место можно назвать «дверью» между смежными мирами… В итоге я нашел это место — центр магнитных возмущений. Я убежден, что именно там можно наладить контакт с другим миром — миром, который лежит рядом с нами. Отделенный пятым измерением. Я не стану говорить, где находится это место, так как не хотел бы, чтобы кто-то тревожил меня во время проведения моих экспериментов. Но повторяю, что если мы и в самом деле смогли бы обнаружить такую «дверь», то смогли бы перешагнуть пропасть пятого измерения, отделявшую от нас неведомый мир».

Вот как далеко зашел Грэхам в своей статье. Можете представить себе, какие последовали споры после подобных заявлений молодого ученого. Особенную ярость у критиков вызвали его слова об экспериментальном подтверждении теории существования пятого измерения.

От Грэхама потребовали объяснений. По крайней мере, общественность хотела знать об эксперименте, на который он ссылался. От астрофизика требовали, чтобы он открыл, где по его мнению находится «дверь между мирами». Но Грэхам отказался это сделать, заявив, что он продолжит работу и не скажет ни слова, пока эксперимент не увенчается успехом.

Таким образом, его положение оказалось очень уязвимым для критики, и недоброжелатели в полной мере воспользовались предоставленной возможностью. Они высмеивали теории Грэхама и, не колеблясь, унижали его прежние достижения. Обсуждение было столь бурным, что выплеснулось на страницы газет, которые веселили читателей сатирическими фельетонами о Грэхаме, пятом измерении и его возможностях.

Даже коллеги в университете подвергли резкой критике астрофизика и его теории. Атмосфера, без сомнения, подогревалась тем, что между молодым ученым и его коллегами-профессорами всегда существовали трения. Никто не выступил на стороне Грэхама, кроме его ассистента, молодого Стивена Гаррона, — других защитников у него не было. Однако Гаррон, хоть и посвящал все свое время работе — он чем только мог помогал своему начальнику — в спорных экспериментах, о которых упомянул астрофизик в статье, не участвовал.

Он один чувствовал симпатию к Грэхаму, подвергшемуся столь суровому испытанию. Несомненно, тот и сам уже сожалел, что опубликовал спорную статью, выдвинув новую теорию мироздания, когда его эксперимент не был закончен. Однако теперь ему ничего не оставалось, как, сдерживая ярость, под любым предлогом уходить от разговоров на эту тему. Один или два раза он не смог сдержать гнев и обрушился на своих обидчиков. Однако данные действия имели совершенно обратный эффект, осуждение «юного фантазера» и осмеяние его набирало обороты.

Естественно, руководство университета не могло долго терпеть такого положения вещей. Однако, прежде чем оно предприняло какие-то действия, события достигли неожиданной кульминации, которая и положила конец академической карьере Грэхама.

Даже сейчас до конца неизвестны детали этого происшествия. Большинство фактов было скрыто, так как драка между преподавателями университета не могла улучшить репутацию данного заведения. Но некоторые детали случившегося все же просочились в прессу, и их оказалось достаточно, чтобы мы могли понять мотивы дальнейших поступков Грэхама.

Непосредственной причиной этого шумного происшествия на совещании стало короткое выступление, сделанное одним из коллег Грэхама, который, воспользовавшись случаем, сделал замечание относительно «шарлатанов в целом и лжеученых в частности». Давно распаленный многочисленными критиками, Грэхам вспыхнул от ярости. Он выскочил на возвышение и набросился на докладчика. Завязалась драка, и в аудитории на какое-то время воцарился полный бедлам. Когда же руководству удалось успокоить Грэхама, тот сразу покинул здание университета. Об его увольнении было сообщено в утренних газетах на следующий день.

Тем дело и закончилось. Репортеры, которые на следующее утро, сразу же после выхода газет с сообщением об увольнении, толпой устремились к Грэхаму, надеясь на новую сенсацию, обнаружили, что ему пришлось спешно собраться и уехать поздно ночью в неведомом направлении. Выяснилось также, что астрофизик ночью еще раз побывал в университете, забрав все свои записки и личные вещи из лаборатории. Но куда он отправился дальше, никто сказать не мог. Даже его помощник, молодой Гаррон, который, пожалуй, был самым близким другом «безумного» ученого, ничего не знал о том, куда отправился его босс. Кроме того, Гаррон, возможно, был единственным человеком, кто выразил реальную озабоченность дальнейшей судьбой пропавшего человека, так как не догадывался о его местонахождении, точно так же, как и журналисты.

В течение нескольких дней исчезновение Грэхама считалось незначительной тайной. Многие считали, что молодой ученый скрылся от бури осуждений, которая поднялась в ответ на столь невоздержанное поведение. Другие утверждали, что блестящий ум Грэхама оказался расстроенным, учитывая его странные теории, поведение в университете и поспешное бегство. И это мнение поддержала большая часть несведущей публики.

Шло время, и интерес к Грэхаму постепенно угас. Через несколько недель его место в университете занял другой человек — заурядный бородатый ученый, который имел консервативные взгляды, и это, как казалось, поставило жирную точку на случившемся. Однако иначе и не могло произойти. Другие события, совершенно не связанные с этой историей, заняли внимание общественности.

Грэхам исчез, и все его теории оказались позабыты. Казалось странным, что все это произошло так поспешно, тем более что человек, о котором столь незаслуженно забыли, держал в своих руках не только судьбу планеты, но и обрушил на наш мир смятение, ужас, смерть… смерть… и смерть…

Глава вторая

Это произошло в первый день сентября, через три месяца после исчезновения Грэхама. Именно тогда на наш мир обрушился… ужас. Как теперь понятно, невозможно никому предъявить счет за эту катастрофу. Вся Земля оказалась под ударом, в один миг рухнула цивилизация, которую создавали последние пять тысяч лет. В этот миг погибли миллионы, а те, кто выжил, пребывали в панике. Мы видели, как рушатся наши чудесные города. Но не стоит описывать этот ужас. Для тех, кто выжил, описание все равно не будет адекватным…

Но. видимо, придется это сделать, чтобы обрисовать общее впечатление от случившегося. С этой целью стоит обратиться к запискам молодого Гаррона, который не только стал свидетелем катастрофы, но, можно сказать, оказался в ее эпицентре, а потом стал свидетелем потрясающей кульминации, когда судьба нашей цивилизации висела на волоске. Именно из рассказа лаборанта мы узнали, почему произошел катаклизм.

В первой части своих записей Гаррон подробно описал все детали, предшествующие таинственному исчезновению доктора Грэхама. Они уже приведены в этом отчете. Тут мы ничего нового от Гаррона не узнаем. Кроме того, молодой ассистент не раз подчеркивал, что все, связанное с изучением «измерений» происходило вне университета, и никто из его работников не принимал в нем участия.