Из-за спины высокорослой ведьмы Пурна не разглядела, к чему та потянулась тайком, зато увидел Хортрэп и схватил Неми за запястье одной рукой, а второй сорвал что-то с ее пояса. Внезапно мерцающие огни разом погасли, а когда загорелись снова, в воздухе между Хватальщиком и Неми плыл мешочек. Из него выскользнуло серое яйцо и повисло прямо перед глазами Хортрэпа. Удерживая громадной лапищей запястье вырывающейся Неми, другой он почесал подбородок, продолжая изучать яйцо.

– Очень интересно, – пробормотал он и пошевелил пальцами свободной руки.

Яйцо начало медленно вращаться.

Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Пурна засунула в кобуру пистолет – только для того, чтобы приблизить ладонь к рукояти меча. Что-то больно царапнуло ее по стопе, и в новой вспышке блуждающих огней она разглядела каблук Неми, пытавшейся привлечь ее внимание. Ведьма перестала вырываться, до отказа повернула голову и что-то прошептала, прежде чем колдовские огни погасли… Едва они снова вспыхнули, ведьма скосила широко раскрытые глаза на яйцо, и Пурна догадалась, что она хотела сказать: «Разбей».

– Вот зараза, – проворчал Хортрэп, когда свет померк.

Воспользовавшись темнотой, Пурна начала действовать: потянулась правой рукой к яйцу, а левой вытащила из ножен кукри. Раздавить яйцо, ударить клинком по руке, удерживающей ведьму, а там будет видно, уравняет ли это шансы…

Хрен там.

Огни снова осветили лес, и Пурна сразу поняла, насколько просчиталась. Она уже почти дотянулась растопыренными пальцами до яйца, но тут Хортрэп мотнул головой, и серый овоид взлетел в небо, словно его здесь и не было. Хуже того, она слишком сосредоточилась на том, чтобы не промахнуться мимо яйца, поэтому левая рука пошла совсем не туда, нацелившись не на запястье Хортрэпа, а на предплечье Неми. В последний момент Пурна успела выпустить тяжелую роговую рукоятку, так что меч отлетел, ударив плашмя по руке ведьмы. Возможно, повредил ее, но все же не так тяжело, как могло бы случиться.

Вокруг потемнело, и на Пурну обрушился удар такой силы, что голова слетела с плеч.

Впрочем, нет, голова осталась на месте, но Пурна осознала это не раньше, чем лес осветила очередная вспышка. Хортрэп держал тапаи за горло так крепко, что у нее оцепенело все тело. Затем без труда поднял одной рукой на два-три фута от земли, словно она ничего не весила, продолжая удерживать другой рукой Неми. С довольным до неприличия видом он собирался что-то сказать; Пурна же думала, как бы пнуть его под мышку. И тут все свободное пространство вокруг рябины утонуло в красном зареве.

Услышав взрыв и ощутив порыв горячего ветра, Пурна невольно посмотрела вверх. Поначалу алый цветок в небе на западе, заслоненный кронами деревьев, напоминал фейерверки, что любила устраивать на своих званых вечерах герцогиня Дин. Но то, что случилось дальше, вовсе не было похоже на фейерверк; пылающее красное пятно не растаяло в ночи, а протянуло извивающиеся щупальца во все стороны, словно каракатица выпустила облако жидкого огня. А затем опустилось на землю, но не сгорело, а распалось, направив ввысь струи пламени.

Каким бы удивительным ни было это зрелище, у Пурны нашлись более важные дела. Например, как отделаться от громадного урода, вознамерившегося ее задушить.

– О-хо-хо, у тебя почти получилось! – Хортрэп отпустил запястье Неми и тоже схватил ее за шею. – Я пытался придумать какую-нибудь хорошую шутку с твоим яйцом, но в нашей ситуации может выйти разве что… яичница.

Пурна непременно застонала бы, если бы только могла вздохнуть. А потому ограничилась пинком по ребрам Хортрэпу и впилась ногтями в слишком мягкую кожу на его запястье, моля Древних Смотрящих, а также Живых Святых и всех прочих богов смилостивиться над ней. Как обычно, молитва ни хрена не помогла. Понимая, что через несколько мгновений наступит вечная тьма, Пурна решила не закрывать глаза до самого конца… Если повезет, в последний миг они увидят что-нибудь поинтереснее злорадной физиономии Хортрэпа Хватальщика, старого засранца, который даже колдовства пожалел для тапаи и предпочел задушить ее своими жуткими клешнями.

Однако хватка ослабла, когда снова погасли огни, и Пурна смогла вздохнуть, а неистово молотящие воздух ступни коснулись земли. Колдун по-прежнему сжимал ее шею, но она все-таки уже стояла на трясущихся ногах и жадно ловила ртом воздух. Пурна презирала себя за то, что приняла его дурацкую игру, но ничего не могла с собой поделать… И тут новые сполохи света подсказали, что Хортрэп опустил ее и Неми на землю не из садистских соображений, не для того, чтобы продлить страдания. Казалось, колдун совсем позабыл о своих пленницах, а сосредоточил все внимание на изогнутом сверкающем клинке, приставленном к его шее. Свет блуждающих огней отражался от острой кромки розовыми и лиловыми искрами.

– Хортрэп, старина, у меня к тебе один вопрос, – произнес Дигглби, так плотно прижав острие хрустально блестящей сабли к толстой шее колдуна, что выступила капля крови. – Пистолет Пурны не был заряжен, а яйцо, возможно, было пустое, но что ты, как знаток оружия, скажешь о моем клинке? Он сделан руками лучших геминидских мастеров, и у тебя есть только один способ проверить, насколько он острый.

Хортрэп явно был в шоке. Он открыл рот для ответа, но Диг подался вперед, не меняя превосходной стойки, и капля крови на клинке превратилась в тонкую струйку. Колдун прикусил язык, и выражение опухшего, но почти пришедшего в норму лица невозможно было истолковать двояко. Хватальщик был разъярен тем, что его застал врасплох какой-то плюгавый аристократишка.

– Вот что бывает, когда связываешься с Маротовыми лодырями, – прохрипела Пурна, сбрасывая обмякшую руку со своего горла и убеждаясь, что Неми также освободилась от удушающей хватки. – Сдается мне, Диг хочет сказать… что следующее твое слово, которое мы услышим… будет той самой сраной клятвой… или же последним, что ты вякнешь.

И тут Неми, словно опасность уже миновала, решила вмешаться в разговор. К счастью, не принялась болтать всякую хрень, способную еще сильнее рассердить Хортрэпа, а только попросила:

– А еще Миркур… Пусть он снимет с нее это… пусть спасет ее. Прошу тебя, Хортрэп, сними…

– Разумеется, он снимет, – согласился Диг. – Это даже не обсуждается, как и все остальное. Моя рука устала, Хортрэп, так что скажешь? Только не забывай, что это должна быть настоящая клятва, без всяких хитростей и оговорок, иначе можешь считать себя покойником.

Хортрэп причмокнул, его взгляд перебежал с Дигглби на Пурну, затем на Неми и наконец остановился на Дигглби. В мигающем свете колдовских огней эти незначительные движения казались одновременно и слишком быстрыми, и слишком медленными. Пурна терзалась вопросом, что будет делать Диг, если Хортрэп не подчинится, что будет делать она сама, все они вместе… И тут Хватальщик, отбросив сомнения и не спуская глаз с Дига, произнес клятву. Легко и просто.

А пашу настолько удивило согласие Хортрэпа, что он едва не проткнул колдуна, когда тот осторожно шагнул в сторону.

– Прошу извинить, паша, – произнес Хортрэп, бросив на Дигглби испепеляющий взгляд, – но как насчет обещания, которое я должен выполнить? Вы потребовали, чтобы я спас этого монстра-людоеда, или мне послышалось?