Он положил ее на одеяло на кровати. Персонал отеля знал, что Селия остановилась в номере с Кингсли, но у них создалось впечатление, что это была кровать Селии. Она не спала в нем ни разу, хотя они прилагали огромные усилия, чтобы каждое утро сминать покрывала, а затем комкать простыни, чтобы горничные подумали, что она спала. По правде говоря, вся комната предназначалась для Кейди, а кровать была ее пеленальным столиком. Когда они каждый день покидали комнату, чтобы отправиться навстречу своим приключениям, они всегда переносили кроватку обратно в главную спальню.

Он снял с нее пижаму, а затем расстегнул подгузник. К этому моменту он был ветераном смены подгузников, и ничто из того, что он там увидел, даже немного не коснулось его глаз. Он умело вытер большую часть какашек передней частью самого подгузника, а затем, держа ее за левое бедро и приподняв ее маленькую попку над подгузником, он вытер все остальное горстью одноразовых детских салфеток, которые затем засунул в грязный подгузник и сложил вместе с ним. Он быстро осмотрел ее на предмет каких—либо признаков опрелостей — их не было, и, к счастью, их не было уже несколько недель, - а затем подоткнул под нее чистый подгузник и снова уложил на него ее попку. Он загнул переднюю часть, немного отрегулировал ее, а затем закрепил подгузник с помощью маленьких пластиковых липких язычков. Затем он вытер руки другой салфеткой и выбросил ее вместе с грязным подгузником в мусорное ведро. Он держал одну руку у нее на груди, пока рылся в ее чемодане с одеждой в поисках чего-нибудь, что можно было бы надеть (теперь она была ползунком и могла взлететь молниеносно, когда на нее находило настроение). Он вытащил маленькие джинсы с эластичным поясом и рубашку-пуловер с короткими рукавами, на которой было изображение электрогитары и девиз: "Я ЛЮБЛЮ РОК!". Он просунул ее ноги в джинсы, а затем поднял ее, ее руки обвились вокруг его шеи, так что он мог обхватить ими ее талию. Затем он усадил ее обратно на задницу и сказал ей “руки вверх”. Она подняла руки в воздух. Он натянул на нее футболку, а затем уложил ее обратно и надел на нее пару носков. Она немного боролась с этим — на самом деле ей не нравилось носить носки, — но в конце концов сдалась.

“Все в порядке, малышка”, - сказал он. “Ты готова встретить этот день здесь?”

“Делай!” - радостно сказала она ему. “Делай, делай, дууу, делай, делай!”

“Понял”, - сказал Джейк. “Ты голоден. Я тоже. По правде говоря, прошлой ночью у меня разыгрался аппетит. Завтрак скоро подадут. И сегодня день путешествия, так что ты выспишься как следует”.

“Делай!” - сказала она с готовностью.

Он отнес ее обратно в гостиную и усадил на один из диванов. Затем он открыл ее сумку, которая стояла на столе, и быстро смешал порошкообразную смесь и воду в бутылках. Он встряхивал смесь, пока весь порошок не растворился, а затем передал ее Кейди. Ей больше не было дела до того, была ли ее формула комнатной температуры или нет. Она нетерпеливо схватила его, засунула сосок в рот и начала посасывать его, издавая тихое удовлетворенное воркование.

Джейк подошел к жалюзи (пристально следя за Кэйди и готовый броситься к ней, если она будет выглядеть так, будто собирается мобилизоваться и, возможно, упасть с дивана), чтобы он мог открыть их. Вид из их окна был поистине впечатляющим. Из окон их номера открывался вид на озеро Свифткуррент и несколько вершин Скалистых гор, возвышавшихся по другую сторону от него. Альпийское озеро было искрящимся голубым, а восходящее солнце ярко отражалось от ледников и гранитных скал гор. Джейк считал Глейшер-парк одним из самых красивых мест, которые он когда-либо видел, даже лучше, чем Йосемити.

Он вернулся к дивану и сел рядом со своей дочерью, поглаживая и играя с ее ногой, пока она пила свою первую бутылку за день. Время от времени она убирала бутылку, чтобы улыбнуться ему и посмотреть на него тем взглядом любви и удовлетворения, который всегда согревал его сердце. А потом она вернулась к выпивке и пнула его в бедро другой ногой.

Он просидел с ней большую часть тридцати минут. Она выпила всю бутылку примерно за пятнадцать минут. Затем она громко рыгнула, а он похлопал ее по спине. Затем он положил ее на пол, где лежали ее игровое одеяло и игрушки. Она немного поиграла, а затем приняла позу ползка и отправилась на разведку. Джейк внимательно наблюдал за ней, пока она переходила с места на место, следя за тем, чтобы она не попала ни в какие неприятности вроде игры с электрическими розетками, переворачивания столиков или дергания за шнуры.

Селия вышла из комнаты. Она только что приняла душ и была одета в шорты цвета хаки и топ на бретельках. Ее волосы были влажными и распущенными. Она была босиком. Она посмотрела на Кэйди, играющую на полу возле телевизионной стойки, и улыбнулась ей сверху вниз. Кейди посмотрела на нее, слегка поздоровалась “Делай”, а затем вернулась к своим исследованиям.

- Доброе утро, - поздоровалась Селия, подходя и садясь на диван рядом с ним.

- Доброе утро, - ответил он.

Она наклонилась и поцеловала его в губы. Это был поцелуй не страсти, а привязанности и любви. Он вернул его, даже не задумавшись о том, что большая часть общества сочла бы этот жест довольно странным.

“Готова сегодня вернуться к реальности?” спросил он ее.

Она вздохнула. “Полагаю, пора”, - сказала она. “Первое представление завтра вечером. После этого - работа”.

“Тяжелая работа”, - сказал он, хотя, по правде говоря, ему хотелось, чтобы именно он отправился в путь. В глубине души он был бродячим музыкантом, и, за исключением нескольких коротких поездок с Бобби Зи и Биггом Джи туда-сюда, он не был погружен в турне со времен Невоздержанности более восьми лет назад.

Боже, с ностальгией подумал он, неужели прошло так много времени?

“Лора уже в душе?” спросил он Селию.

“Она просто вошла, когда я выходила из комнаты”, - ответила она.

“Может быть, я пойду немного посмотрю на нее всю голую и намыленную”, - сказал он. “Ты можешь приглядывать за Кейди?”

“Ты это знаешь”, - сказала она с улыбкой.

Он встал и вернулся в хозяйскую спальню. В ванной комнате Лора действительно была обнаженной и мыльной