было 15 персоналий, или 5 % от общего числа, причем среди них не оказалось ни одного дубля. Если же исключить дубли, то доля офицеров составит 6,4 %, т. е. на одного погибшего офицера приходится 14,6 рядовых. К слову сказать, чтобы были верны официальные цифры, доля офицеров среди погибших должна достигать 11,8 %, т. е. на одного погибшего офицера в среднем должно приходиться 7,5 рядовых. А поскольку потери среди рядового состава учитывали значительно хуже, чем среди офицерского, их реальное соотношение должно быть еще выше, чем 14,6:1.

Далее я набрал генерала армии Ивана Данилович Черняховского, командующего 3-м Белорусским фронтом. Он, как хорошо известно, был смертельно ранен в Восточной Пруссии 18 февраля 1944 г. и умер еще до того, как его успели доставить в госпиталь. Его в базе не оказалось, как и вообще не оказалось лиц с фамилией Черняховский.

Пойдем дальше. Набрал генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова, 1897 г. рождения, бывшего командующего Западным фронтом, расстрелянного 22 июля 1941 г. вместе с другими генералами за то, что «проявили трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и складов противнику, самовольное оставление боевых позиций частями Западного фронта и этим дали врагу возможность прорвать фронт» (в 1956 г. их реабилитировали) (http://velikvoy.narod.ru/dokument/dokumentcccp/ prikaz/280741_prikaz0250.htm). В базе данных оказалось 24 Дмитрия Григорьевича Павлова, но генерала армии Павлова среди них нет. Зато дублей нашлось целых 5.

И последним наудачу я попробовал генерал-полковника Михаила Петровича Кирпоноса, командующего Юго-Западным фронтом, погибшего 20 сентября 1941 г. при попытке прорваться из киевского окружения. И он в базе данных оказался. Всего же Кирпоносов здесь нашлось 5, из которых две персоналии оказались дублями.

Получается, что всего из просмотренных мной персоналий по достаточно случайной для данной цели выборки дублей оказалось только 78 из 355, т. е. 22,0 %. Конечно, выборка слишком мала, чтобы делать какие-либо безусловные выводы. Но, с другой стороны, из шести персоналий, которых мы искали, все были генералами и офицерами, потери среди которых считали гораздо точнее, чем среди рядовых. Из них пятеро заведомо погибли или попали в плен, что мне было хорошо известно из надежных источников. Однако в базе данных удалось найти только двух из шести, т. е. лишь 33 %.

Можно предположить, что число дублей значительно меньше половины общего списка потерь в базе данных, а с другой стороны, несомненно, что весьма значительное число тех, кто погиб или пропал без вести, в эту базу не попали. Очевидно, что официальные данные о потерях существенно занижены, и исследование проблемы советских военных потерь в Великой Отечественной войне необходимо продолжать.

Для дальнейшей работы с базой данных о потерях надо бы расположить в ее электронной версии персоналии с одной и той же фамилии строго в алфавитном порядке имен и отчеств (сейчас они расположены хаотично). Это сильно облегчило бы поиск дублей.

Последние жертвы Германии

Бивор Э. Падение Берлина. 1945. Пер. с англ. Ю.Ф. Михайлова. М.: ACT, 2004; Overmans R. Deutsche militarische Verluste im Zweiten Weltkrieg. 3 Aufl. Muenchen: R. Oldenbourg Verlag 2004. (Этот очерк написан при участии М.С. Носова).

Книга английского историка Энтони Бивора, посвященная последним месяцам существования Третьего рейха, сразу после своей публикации на английском языке в 2002 году наделала немало шума и даже вызвала протесты со стороны российского МИДа из-за того, что Красная Армия была представлена не в традиционной роли армии-освободительницы, а как сборище насильников, убийц и грабителей. Вышедшая несколько раньше книга немецкого историка Рюдигера Оверманса «Германские военные потери во Второй мировой войне», впервые опубликованная в 1999 году, также вызвала большой резонанс, но главным образом в Германии. Немецкий автор вводит в оборот новую цифру безвозвратных потерь вермахта — 5,3 млн. человек, тогда как ранее наиболее распространенной цифрой была цифра примерно в 4 млн. погибших военнослужащих германских вооруженных сил. Он опирался на данные картотек учета личного состава и безвозвратных потерь, главным образом на сводную картотеку потерь Справочной службы вермахта о военных потерях и военнопленных (всего около 18,3 млн. карточек) и результаты послевоенной работы западногерманской службы розыска. Эти материалы образовались в результате попыток, прежде всего, розыска и выяснения судьбы индивидуальных военнослужащих, а не зафиксировать общий объем безвозвратных потерь. Оверманc строит оценки на основе выборочного обследования нескольких тысяч карточек и распространения полученных данных на всю статистическую совокупность. Его труд, как кажется, является первой работой о потерях во Второй мировой войне, построенной на непосредственном анализе карточек персонального учета, а не сводных данных, и в этом — несомненная заслуга немецкого историка.

Увеличение германских военных потерь, осуществленное Овермансом, имеет далеко идущие последствия. Оверманc настаивает, что почти четверть германских военных потерь — 1 млн. 230 тыс. погибших пришлась на последние пять месяцев войны (их невозможно подразделить по фронтам). По его подсчетам получается, что в последние 10 месяцев войны погибло почти столько же германских военнослужащих, сколько за предшествовавшие четыре с половиной года. Только за последние три месяца войны, как полагает немецкий исследователь, погибло, с учетом умерших в плену, около миллиона германских военнослужащих. Однако известно, что в последний год войны основные потери вермахт нес пленными, а не убитыми или ранеными, причем численность германской армии неуклонно сокращалось, так что для миллионов погибших просто не остается места. Да и количество умерших в плену, особенно на Западе, где подавляющее большинство было отпущено в течение первых двух лет после окончания, не могло быть столь велико, а с учетом потерь с июля по декабрь 1944 года потери за последние десять с половиной месяцев войны достигли половины от общей суммы. Всего за 1944 и 1945 год погибли, по оценке Оверманса, 1,8 и 1,54 млн. человек, включая умерших в плену (с. 242). Только на Восточном фронте с июля по декабрь 1944 года погибло 770 тыс. человек (с. 278), на Западном, с момента высадки в Нормандии — 245 тыс. (с. 266) Таким образом, получается, если бы заговор 20 июля удался, то потери вермахта могли быть почти на два с половиной миллиона солдат меньше. В своей критике прежних исчислений германских потерь Оверманc следует принципу, сформулированному американским историком Омером Бартовым:: «Кажется, что в немецких военных историках ожило прошлое: они цепляются за свои документы с упрямством отступающей армии, прекрасно понимающей, какая катастрофа ее ждет в конце пути».

Однако введенная Овермансом цифра в 5,3 млн. безвозвратных потерь германских вооруженных сил кажется преувеличенной. На самом деле она представляет собой не собственно число погибших германских солдат и офицеров, а лишь максимально возможное значение этого числа. Исчисления Оверманса основаны на данных централизованной картотеки учета погибших