не хочу видеть Жана таким! Хочу быть дома прямо сейчас!

Это был какой-то медленный, нереальный кошмар. И если с теми девушками, которые погибли ранее, я знакома не была, как и с человеком-горохом, то Жана я знала лично и даже по-своему любила!

Эмоции вот-вот грозились затопить меня, но сзади хлопнула дверь, послышались шаги. Бандиты вернулись.

Я заметалась по кухне в поисках укрытия. Вначале попыталась засунуть себя в шкаф, но туда ничего, кроме моей правой ноги, не влезло. Потом я попыталась всунуться в ящик, но туда поместилась только голова и, к моему ужасу, застряла. Шаги становились всё ближе, я ещё пару раз дёрнулась, но бесполезно, только уши поранила.

Я замерла, стараясь не двигаться, и обречённо ждала, как вдруг послышался равнодушный голос Лужкина:

— Подозреваемый был найден отдельно от своих глаз, привязанным к стулу, в состоянии полного умерщвления. Записал?

Шаги были всё громче и ближе. Блин, как же неудобно! Я решила замереть. Именно так делают хищники, чтобы их не заметили. Или их жертвы? Не хочу быть жертвой!

— Начальник, смотри, какой зад торчит! — мерзко заржав, сказала какая-то сволочь.

Всё равно не буду двигаться, может, ему не поверят.

— Отставить шуточки на месте преступления! — рявкнул Лужкин.

Прокашлявшись, он продолжил:

— В квартире подозреваемого обнаружена ещё одна жертва…

— Вот же ж Михе сегодня повезёт с таким задом. — перебил Лужкина другой голос.

— Отставить завидовать патологоанатому! — прикрикнул Лужкин. — Мокруха не может быть привлекательной, даже с таким… очертаниями.

Тут меня понесло!

— Оставьте в покое мой зад! — задёргалась и закричала я. — Никакая я вам тут не мокруха! Я живой, застрявший человек!

Сзади раздался хохот, кто-то даже обо что-то стукнулся.

— Так-так, какой знакомый голосок. Не наша ли это дама с консервами?

Теперь в голосе Лужкина равнодушия не было. А звучал он неприятно близко. Я снова дёрнулась.

— Госпожа Анжелика, а что вы делаете на месте злодеяния в таком, кхм… положении? Я смотрю, где трупы, там и вы. Это ваше хобби? Поведайте нам, пожалуйста, чем вы тут занимаетесь.

— Застряла я, что не ясно?

Весь наряд мурзов разразился, я бы даже сказала, разорвался диким хохотом.

— А как же это случилось? Сами вы туда голову сунуть не могли, люди в здравом уме так не поступают. А может вы ещё одна жертва? Тогда, простите за профессиональный цинизм, почему на вас всё ещё штаны?

Я зарычала, упёрлась ногой в шкаф и снова дёрнула головой, ящик треснул и, ободрав мне на прощание уши, отпустил. Голова болела, шея ныла, было жутко обидно и стыдно.

— Не ваше собачье дело!

Я топнула ногой и пошла на выход.

— Наше дело, наше. Стоять, подозреваемая.

От такого обращения к моей особе я зашагала ещё быстрей.

— Иван, задержите Анжелику Виолеттовну вместе с её задом и отправляйте комплектом на допрос к Къелю.

— Напугал ежа голым задом! — буркнула я.

Хохот сотрудников ОПМ стал ещё сильней.

Сволочи!

Очередной мурз привёл меня в очередную допросную. Дверь закрылась, и я осталась полном одиночестве. Самое время дать волю своим эмоциям.

— Жесть, жесть, жесть!

Моё тело била мелкая, ледяная дрожь. Как такое могло произойти с Жаном и его великолепными голубыми очами?

Я помню, как он смеялся, как хитро щурился, когда придумывал очередную гадость, чтобы позлить Алёну. А теперь он там, совсем один в холодном морге.

Так нельзя, нельзя так поступать с людьми. Как же ему было страшно! Он был совсем один, когда они его убивали. Сжавшись на диване в маленький, дрожащий комочек, я пыталась сдержать всхлипы.

— Некому было защитить его. Бедный, бедный Жан. Нужно сходить и проститься с ним. Да, пусть он уже и не оценит, но зато мне станет не так гадко на душе.

Я пошла в ванную комнату, чтобы умыться.

— Сколько ещё сидеть в этой чёртовой допросной? Надоело! — прикрикнула я на собственное отражение.

Но девушка напротив не знала ответа на этот вопрос, равно как и я. Облив лицо холодной водой, я решила, что ничего страшного не будет, если я по-тихому схожу в морг проститься с другом.

Взяв свой рюкзак, я тихонько приоткрыла дверь допросной, на этаже было пусто. Рядом с дверью висел план здания. Я подошла к нему, на цыпочках, и изучив общую схему логова мурзов, нашла морг.

В подвале. Кто бы сомневался. Теперь нужно понять, как туда попасть. План показывает, что по боковой лестнице проще всего!

Прежде чем идти, я замерла и прислушалась к общему шуму. Разноцветные звуки вспыхивали то тут, то там, но на этаже я никого так и не увидела. Наверное, сейчас обед, или очень важное совещание?

Я тихонько прошмыгнула к боковой лестнице и не теряя времени, быстро перебирая ногами, побежала вниз. Второй этаж пройден, первый тоже, а вот и подвал.

Глава 9

По дороге в морг

Если первый и второй этажи были солнечными, со светлыми стенами, то подвал своей мрачной атмосферой резко отличался от всего остального, что я тут видела. На стенах не было окон, под потолком иногда болтались скупые лампочки, которые практически ничего не освещали.

Я шла по длинному, узкому коридору, в котором было всего три двери. Если верить табличкам, то за первой был склад, но склад чего, не написано. Наверное, не стоит туда совать свой носик.

За второй была прачечная, ну конечно, мурзам нужно же где-то стирать свою форму.

А за последней дверью, большой, тяжёлой и металлической, был морг. Постояв секунду, я с усердием опустила ручку и вошла.

В помещении царствовали холод и полумрак, очередная скудная лампочка, покачиваясь, освещала кучу хлама в углу, а другая болталась над столом, где и лежал мой друг.

Когда я увидела Жана там на столе, прикрытого белой простыней, то сердце больно сдавило, стало трудно сделать вдох. Даже не думала, как будет тяжело его видеть, но всё равно нужно подойти и проститься.

Шаг, ещё шаг, хорошо, что у него закрыты глаза, хотя тёмная, рваная полоска под впавшими щеками намекала на его ужасное увечье. Я взяла парня за ледяную, твёрдую руку.

— Бедный Жанчик, мне так тебя жаль. — мои глаза снова стали горячими и предательски задрожал подбородок.

Пока я горевала над телом друга, в коридоре послышались приглушённые голоса. Уже имея некий опыт в том, как правильно прятаться, я залезла под письменный стол патологоанатома и замерла, обняв свои коленки.

Дверь скрипнула, голоса, вместе с шарканьем ног, вошли в комнату.

— Ты отвечаешь, что сам не наследил? Мерлин