— Моё участие необходимо?

— А ты хочешь? — полюбопытствовал я, глянув на него.

— Интересуюсь, чтобы знать, к чему готовиться, — безразлично ответил он.

— Нет, я сам займусь этим. Ещё Марианетта должна будет поднять всех, кто был дружен с её семьёй или хотя бы согласится сотрудничать. Чтобы была поддержка. А когда взломают компьютеры, мы поймём, кто ещё был связан с сектой и пройдёмся по ним.

Другими словами, нам надо будет действовать по обстоятельствам.

А ещё в моих планах было пройтись по всем предприятиям, которые когда-то принадлежали Барбинери. Раньше эта семья была достаточно обеспеченной, но из-за войны потеряла практически всё. Теперь настало время вернуть их обратно. Будет ли это бумажная волокита и суды или силовое вмешательство — без разницы.

— Ладно… — пробормотал я. — Сейчас разгрузим корабль и отбой. Завтра надо показаться перед учителями, если мы не хотим раньше времени покинуть гимназию.

— Ещё думаешь получить права на пилотирование?

— Они так или иначе нужны, — пожал я плечами. — Летать под радарами, боясь, что тебя засекут не то, что нам нужно. А тебе нужно стать охотником, чтобы мы могли получить доступ к их организации.

Это тоже может на впоследствии пригодиться.

* * *

Утро выдалось никаким по большей части. Я проснулся, помылся и отправился на завтрак, застав там Марианетту со своим сыном.

Надо было видеть их в этот момент. Вся часть стола, где сидели мать с сыном, была заставлена едой. От каких-то мелких закусок и каш до торта и пирожных. Казалось, что счастливая мать, которая не замечала никого и ничего, включая меня, собиралась накормить сына всеми блюдами, которые только могли здесь быть.

Вокруг крутилось сразу трое слуг, включая Лику, которые то и делали, что протягивали им то или иное блюдо под приторно любовный взгляд Марианетты, которая не могла не то что отвести взгляда, даже отпустить сына, словно боялась, что тот сразу же исчезнет. Гладила его, что-то нашёптывала и даже кормила с ложки.

Когда я сел, на меня даже никто не обратил внимания. Можно порадоваться, насколько я стал незаметным, но думаю, здесь не моя заслуга. Ладно, хоть поем сейчас спокойно. Только…

На меня вообще никто не обратил внимания.

И что мне, стол грызть?

Ладно, я не гордый.

Я поднялся и подошёл к одному из слуг, кивнув на стол. Только когда я уже лично обратился, про меня вспомнили и через мгновение передо мной поставили… молочную кашу? Терпеть не могу каши, они напоминают мне о той безвкусной еде в виде питательно геля из корабля. Думаю, любой, кто бы питался подобным в течение многих лет во время боевых вылетов, возненавидел подобную еду.

И главное, об этом знали остальные.

Ладно, каша так каша, но… а где масло в ней? И где ложка? Мне что, руками её есть?

— Эм… а ложку? — поднял я взгляд… и не увидел никого рядом. Слуга уже убежал к Марианетте. — А ложку можно?

Вот это уже было неприятно. Я понимаю, что возвращение потерянного сына, которого считали мёртвым, но про человека, который его спас, можно хотя бы не забывать? Пришлось идти за ложкой. Но когда я вернулся, не было уже каши.

Они что, издеваются?

Ладно, я понял.

Без какого-либо смущения я подошёл к Марианетте с сыном и просто забрал тарелку с бутербродами, пирожками, попутно прихватив с собой чайник.

— Спасибо.

И только сейчас на меня обратили внимания.

— Ох, Грант, доброе утро, — разулыбалась хозяйка дома.

— Доброе.

Правда, недолго я был в центре внимания, и не успел дойти до своего места, как про меня уже забыли. А им принесли новые тарелки с пирожками и бутербродами. Во-первых, я сомневаюсь, что он это всё съест, а во-вторых, мне нельзя было также принести это раньше?

И ещё у меня вызывает раздражение, что я злюсь. Раньше бы не обратил внимания на эту ситуацию внимания, а сейчас почему-то очень сильно зацепило. Неужели на меня повлияло так вмешательство Тени, что-то внутри изменив? Или это так мир на меня влияет?

Немного подумав, я всё же пришёл к выводу, что это влияние мира. Чувства без подавления возвращаются, и никто не говорил, что они будут сплошь положительными. Надо научиться держать себя в руках и подавлять любые эмоциональные позывы. Они к добру не приведут, а там и до ереси недалеко.

Но когда я думал, что до меня нет никому никакого дела, то ошибался.

Нас как и обычно забирал военный корабль. Он уже стал своего рода такси, которое курсировало между городом и поместьем исключительно ради нас двоих. Видимо, Марианетта имела действительно хорошие связи среди военных, раз ей позволяли каждый раз вызывать его, когда надо было кого-то отвезти в город.

Собственно, именно когда я к нему и направлялся, хозяйка дома меня нагнала.

— Уже улетаешь? — спросила она меня, заставив обернуться.

— Марианетта?

— Не ожидал меня увидеть? — улыбнулась женщина в ответ.

— Не ожидал, что вы подкрадётесь настолько незаметно и быстро, — ответил я, бросив взгляд на поместье.

— О, когда мне надо, я умею быть достаточно быстрой, и ничто этому не помеха, — рассмеялась она.

— Буду иметь в виду. Да, мне надо вернуться, если я не хочу, чтобы меня отчислили раньше времени, и потерять аттестат о среднем образовании. И я хочу решить несколько важных вопросов по поводу возникших проблем.

— Понятно… — протянула Марианетта. — Собственно, я рада, что успела тебя нагнать до того, как ты улетишь. У меня не было времени поговорить с тобой в этой всей суматохе и…

И к моему удивлению она поклонилась. Аристократы редко кланяются, да и если это делают, то совсем чуть-чуть, чтобы не принизить самих себя. А Марианетта поклонилась прямо параллельно земле.

— Спасибо большое тебе, Грант, — произнесла она в землю. — Я не смогу передать словами, что ты сделал. Мой сын значит для меня абсолютно всё.

— Я просто нашёл его.

— Не просто, совсем не просто, — выпрямилась она. — Ты вернул мне моё маленькое солнце, мою кровь и смысл всей моей жизни, смысл существования для каждой матери. То самое важное и заветное, о чём я даже уже никогда не мечтала. Ты даже не представляешь, что это такое, увидеть ребёнка, которого ты давно считала погибшим. У меня… у меня снова