Она решительно отогнала все мысли о своем нежеланном госте. Она уже знала, что произойдет, если она по какой-то причине проявит слабость: он получит свое удовольствие, снова завладеет ее сердцем, а потом удерет, как трус, под покровом ночи, в то время как она будет захлебываться от отчаяния.

Старые раны болели. Арабелла вздохнула и вернулась к застрявшей вьюшке. Люсьен довольно скоро уедет, и ее жизнь вернется в нормальное русло. Однако в том, как он снова возник в ее жизни, было что-то странное. Что могло заставить герцога в безлунную ночь скакать без сопровождения в дебрях йоркширских болот?

Она нахмурилась. В его появлении было что-то почти зловещее. Несмотря на то что был прикован к постели, он вел странную переписку, отправляя несколько писем в день. Однако когда тетя Эмма предложила посылать Уилсона относить послания в Уитби, Люсьен отказался, заявив, что не хочет беспокоить домашних. Вместо этого в город ежедневно ездил Гастингс в своем причудливом двухколесном экипаже.

Уилсон обиделся. Он мрачно бурчал о «секретных герцогах» и угрюмо смотрел на Гастингса каждый раз, когда его видел.

Холодный ветер продувал кухню насквозь, выметая из воздуха последние кусочки сажи. Арабелла закрыла окно и вернулась к камину, чтобы еще раз сразиться с упрямой дверцей. Арабелле надо было сегодня хоть в чем-то добиться успеха, иначе она ляжет спать измотанная и усталая от бесполезных усилий. Однако становилось понятно, что, дергая за рукоятку, вьюшку она не откроет.

Арабелла опустилась на колени перед трубой и заглянула в нее. Может быть, кирпич упал и перекрыл дымоход. Отклонившись назад, она снова подергала за заслонку.

– Что за грохот? – раздался голос Роберта от двери, ведущей в столовую.

Арабелла вытерла руки о фартук и встала.

– Я пытаюсь открыть вьюшку. – Она смотрела, как он въезжает в кухню на своем кресле. Солнце отражалось в его каштановых волосах и подчеркивало тени у него под глазами. – Ты плохо спал, – сказала она, и беспокойство сжало ей сердце. Он казался ей таким хрупким. Роберт выглядел так, как будто его могло унести малейшее дуновение ветра.

Роберт неожиданно нахмурился, показывая, что ему неприятно даже такое небольшое проявление сестринской заботы. Он направил свое кресло-коляску к столу и протянул руку под салфетку, чтобы стянуть кусочек яблока, одновременно внимательно оглядывая помещение.

– Ты так долбила, что я подумал, ты нашла сокровища капитана и вынимаешь их из трубы, по мешку золота на каждый удар.

– Кроме тети Эммы, никто не верит в эту старую сказку.

– Я верю, – сказал он настолько прямо, что Арабелла чуть не рассмеялась.

Она ограничилась улыбкой.

– Полагаю, ты также веришь, что призрак капитана бродит и наблюдает за семейными делами.

– Временами я склонен в это верить. Признай, что часто в Роузмонте происходят необъяснимые вещи.

– Например?

– Например, когда ты уснула в ялике и уплыла в открытое море. Отец клянется, что именно капитан привел его к берегу и показал, где ты.

– Фи! Это одна из папиных сказок.

– Есть и другие примеры. Подумай над странным приездом герцога. И не просто какого-то там герцога, а именно Уэксфорда. Тебе это не кажется странным?

Арабелла не была уверена, помнит ли Роберт Люсьена с тех пор, как тот приезжал к ним десять лет назад, потому что Роберт был тогда совсем ребенком. Ей следовало бы знать, что Роберт помнит все. Он всегда умел ловко доискиваться до истины и разоблачать ложь. И конечно, он не доверял Люсьену.

Что ж, она не будет спорить с Робертом. Она дотронулась рукой до своих губ. Хотя это произошло почти два дня назад, ей казалось, что на них все еще сохраняется вкус его поцелуя. Можно было бы подумать, что все это плод разыгравшегося воображения, но ощущения, которые у нее вызвал Люсьен, говорили о другом. Она провела пальцами вверх по щеке и снова почувствовала у себя на коже его горячее дыхание. По телу прошла дрожь, когда Арабелла вспомнила, с каким пылом ее тело откликалось на его прикосновения.

– Ну? – нетерпеливо спросил Роберт. – Тебе не кажется странным то, как герцог оказался у тебя на пути?

– Ты предполагаешь, что это из-за происков привидения, занимающегося сватовством?

– Возможно.

Ей удалось улыбнуться:

– В следующий раз, когда придет доктор, я попрошу у него горчичников и хорошую порцию рыбьего жира. Это должно избавить тебя от странных фантазий.

Он усмехнулся в ответ и стянул еще дольку яблока.

– Если бы мы нашли эти сокровища, то были бы избавлены от всех наших неприятностей, не так ли?

– Если бы сокровища существовали. – Внезапный блеск в его глазах заставил ее поспешно добавить: – Но ты не хуже меня знаешь, что отец нашел бы их, если бы они были здесь. Он чуть не разобрал весь дом по камешкам, пока искал.

Роберт рассеянно потер колено.

– Может быть, он что-то пропустил.

– Как он мог? Он знал каждый горшок, каждую трещину в Роузмонте. А теперь хватит есть кухаркины яблоки. Она обвинит в этом меня, а я не в том настроении, чтобы выслушивать ее ворчание.

Роберт вяло улыбнулся и направил свое кресло в сторону Арабеллы. Несмотря на то что они были братом и сестрой, сходство между ними ограничивалось каштановым цветом волос. У нее глаза были темно-карие, а у него – серебристо-серые. Она была небольшого роста, со светлой кожей и круглыми щеками, а он становился бронзовым от малейшего луча солнца и был так же высок и атлетически сложен, как и отец.

По крайней мере был до войны. Теперь у Арабеллы сжималось горло при виде его бледной кожи, глубоких кругов под глазами, длинных ног, которые истончались от бездействия.

Она в последний раз дернула вьюшку.

– Думаю, надо сказать Уилсону, чтобы он взглянул на это. Если он найдет спрятанные между камнями сокровища капитана, я тебя позову.

– Точно позовешь? – Он откатился обратно к столу и взял еще дольку яблока. – Ты всегда умела хранить секреты, Белла. Даже лучше, чем отец.

– Секреты? Какие у меня могут быть секреты? – Она взяла веник и начала сметать мусор с плиты под очагом. – Разве что ты назовешь секретом мою растущую ненависть к этой дымящей трубе. Я бы с удовольствием вырвала вьюшку и зашвырнула ее в море.

– Только не ты. Ты скорее переберешь по камешку всю трубу и заставишь ее работать как следует, независимо от того, нуждается она в переделке или нет.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что если кто-нибудь и найдет способ починить сломанную вещь, так это ты. И сделаешь все сама. По кирпичику. – Его светлые глаза блеснули, потом он отвел взгляд и направил свое кресло к двери. На полпути Роберт остановился: – Перед тем как выйти, вымой лицо и руки, Белла, а то кого-нибудь испугаешь.