реальность расплывалась по углам, когда я начала падать. — Хочу почувствовать это внутри себя, и хочу, чтобы это заняло много времени, и хочу остаться здесь, навсегда, с тобой.

— Тогда кончай для меня, котенок, — так грубо прорычал он мне в ухо, что я вскрикнула. — Заставь эту маленькую тугую киску кончить для меня. Я хочу почувствовать, как этот сладкий крем покрывает мой член и стекает по моим яйцам, когда ты кончишь, и тогда я позволю тебе почувствовать каждую каплю, наполняющую эту сладкую маленькую киску. Так что кончай со мной, сладкая. Приди за мной, моя жена.

О, это сделало свое дело.

Внезапно все разлетелось вдребезги. Все взорвалось вокруг меня, когда я так крепко сжала его, так яростно поцеловала и внезапно рухнула прямо через этот край, цепляясь за него. Оргазм прокатился по мне подобно лавине, заглушая все остальное в мире, кроме него и меня, и обещания того, что мы могли бы быть вместе.

Я крепко сжала свои бедра вокруг его рельефных бедер, и закричала ему в рот, когда провела ногтями по его спине и так крепко прижала его к себе. Браун замычал мне в губы, его большой, красивый член стал еще больше внутри меня, когда он вошел так глубоко, как только мог. Его тяжелые яйца пульсировали напротив меня, и внезапно я застонала, почувствовав, как его член пульсирует внутри меня. Его горячая, густая сперма выстрелила в меня, хлынув так глубоко внутрь и заполнив меня до краев. Мы оба вскрикнули, ударяясь друг о друга снова и снова, пока он закачивал горячую, липкую сперму глубоко в мою киску, и я не почувствовала, как она стекает по моим бедрам.

Медленно мы остановились, тяжело дыша и заикаясь, наши губы сомкнулись, наши тела были так близки, как только могут быть два тела, и наши сердца бились в унисон. Браун сдернул толстое, теплое, сложенное одеяло с изножья кровати и натянул его на нас, и мы остались именно так — мои ноги все еще обвивались вокруг него, а его член все еще был твердым и глубоко внутри меня.

Глава 12

Катрина

Мы проспали, должно быть, целый день. Тесно прижавшись к его теплому телу, в этой уютной постели с потрескивающим огнем и воем ветра в кронах деревьев снаружи, я знала, что нашла именно то, о чем всегда мечтала. Дикость, комфорт и неистовая страсть, от которой у вас сводит кончики пальцев на ногах и трепещет сердце.

Я нашла любовь. Каким-то образом, здесь, у черта на куличках, в хижине на горе, я нашла то, что никогда не думала найду на самом деле.

Помню, как в какой-то момент проснулась от того, что Браун коснулся своими губами моих и сильными руками притянул меня к себе сверху. Я вспомнила, как стонала ему в рот, когда он сосредоточил свой толстый член напротив моей скользкой киски и проник каждым сантиметром внутрь. Я скакала на нем дико, без всяких оговорок — наши глаза встретились, мои руки на его груди, когда я подпрыгивала вверх и вниз на его большом члене, пока не кончила, выкрикивая его имя. Он последовал моему примеру, рыча и крепко прижимая меня к себе, пока закачивал свою горячую сперму глубоко в мое лоно.

Но после этого все снова погрузилось в сон, пока Бог знает, сколько времени не прошло. Однако, когда мы проснулись, метель утихла, оставив после себя прекрасный, нетронутый снег.

— Давай же! — я ухмыльнулась и дернула его за руку, вытаскивая из кровати. — Мы должны выйти на улицу!

— Зачем?

Я взвизгнула, хихикая, когда он дернул меня обратно в кровать, обхватив меня сильными руками и скользнув ладонями к моей заднице.

— Потому что снаружи так красиво.

— Здесь тоже потрясающе великолепно, — пробормотал он мне в шею. — Там снаружи просто снег.

Я улыбнулась, обхватывая ладонями его лицо и целуя его.

— Ладно. Тебе, возможно, придется жить здесь наверху все время, но потакай мне. Мы можем пожалуйста выйти?

— О, точно, я забыл, — драматично вздохнул он. — Бедная городская девушка никогда не видела снега, верно?

— Зануда, — ухмыльнулась я, закатывая глаза и игриво ударяя его кулаком. Браун усмехнулся, снова крепко прижимая меня к себе и проводя губами по выпуклостям моей груди.

— Я все еще думаю, что мы должны просто остаться здесь, — пробормотал он, его губы сомкнулись вокруг одного мягкого розового соска и заставили меня тихо застонать. — Но… — Мужчина замолчал и отстранился, медленно ухмыляясь, наблюдая, как я надулась, когда он оторвался от моего соска. — Но теперь, когда я тебя раздразнил, да, пойдем.

— О, это несправедливо, — простонала я, прикусив губу и покачивая бедрами напротив него. Его губы на моей коже и его язык, кружащий по моему соску, зажгли во мне огонь, и теперь делать что угодно, кроме как чувствовать, как он толкается во мне, было последним, о чем я думала.

— Я заглажу свою вину, — яростно прорычал он мне на ухо, заставляя меня дрожать и задыхаться.

— Каким образом? — я притворно надулась.

— Наклоняя тебя, раздвигая эти красивые бедра и проводя языком от твоего клитора к заднице, пока ты не начнешь умолять о моем члене.

Румянец расцвел на моих щеках, и я почувствовала, как необузданное желание взрывается во мне.

— Ты такой дразнилка.

Он ухмыльнулся, высвобождая свое совершенное, точеное, мускулистое тело из-под одеял и вставая.

— Поднимайся, городская девочка, давай выйдем на улицу.

Я взвизгнула, смеясь всем телом, когда он поднял меня и закружил, прежде чем прижать к себе.

Мы дополнили мой дерьмовый выбор верхней одежды кое-чем из его собственной. Я знала, что выгляжу нелепо в паре мужских походных ботинок и его большом пухлом зимнем пальто, в котором я утонула, но мне было все равно.

Здесь, вдали от города и тамошнего снобизма, кого это волновало?

— Когда-нибудь мы купим тебе настоящую одежду, — усмехнулся он, целуя меня, прежде чем опустить и взять за руку. Он шел немного впереди, топая по огромным сугробам снега, чтобы я могла идти.

— Я не знаю, это может означать, что на самом деле нужно покинуть гору и ходить по магазинам с… — я преувеличенно ахнула, — с реальными людьми!

Браун закатил глаза, снова поворачиваясь, чтобы ухмыльнуться мне.

— Эй, насколько я понимаю, ты можешь просто ходить голой все чертово время.

— Я бы сошла с ума, если бы мне пришлось оставаться в этой хижине всю зиму.

— Я уверен, что смог бы занять тебя.

Я покраснела, прикусив губу, когда он притянул меня ближе и