Около полудня Лех вдруг завертел носом, проговорил озабоченно:

— Запах дыма. Думаю, где-то недалеко жилье.

Чех приказал остановиться, выслал на разведку Русса: у него и ноги быстрее, и глаз зорче. Тот вернулся довольно скоро.

— За поворотом стоит домишко-развалюха, рядом свежий сруб. Вокруг кое-какой огород с грядками, висит рыбацкая сеть. Перед избушкой валяется мужичишка, наверно, спит. Из дома выходила женщина. Больше никого не видел.

— Что предлагаешь — обойти стороной или наведаться к рыбакам?

— Конечно, обойти. Чего мы не видели в этом домике?

Русс и Лех были уверены, что Чех даст команду на обход, но тот что-то прикинул в уме, спросил:

— Сруб большой?

— Изба получится вместительной. Думаю, на большое семейство, не меньше полутора десятков человек.

— Бревешки, конечно, новенькие?

— Не совсем, годок простояли, не меньше.

— Очень хорошо. Давайте навестим одиноких рыбаков.

Русс недоуменно хмыкнул, Лех пожал плечами, но оба подчинились приказу.

Они выехали на лужайку. Действительно, избушка была старенькой, покосившейся набок, с маленьким оконцем, закрытым бычьим пузырем, соломенная крыша сгнила и кое-где провалилась. Рядом стоял большой по размерам сруб под новую избу. Все было так, как доложил Русс.

Лех слез с коня, подошел к спящему мужичку, ткнул его ногой:

— Эй, дядя, встречай гостей!

Тот не спеша присел и, опершись обеими руками в траву, стал подслеповато рассматривать неожиданных пришельцев. Был он маленький, сухонький, с трясущимися руками. Оглядев всех, мужичишка улыбнулся морщинистым лицом и ласково проговорил надтреснутым голоском:

— Добро пожаловать, добрые люди, в мой дом. Прикажу сейчас хозяйке поставить на стол все лучшее, что у нас есть, будете довольны.

Он стал вставать, но покачнулся и снова сел. По всему было видно, что был рыбачок сильно пьян.

— Благодарствуем за душевный прием, — ответил Чех. — Только спешим мы очень и не до угощений. Вот если бы нам сруб свой продал, мы были бы тебе очень благодарны.

— И зачем вам мой сруб? Дом где-то рядом ставить будете?

— Да нет, для других надобностей приспособим. Ну так как, сговоримся?

В затуманенных слезящихся глазках его мелькнул хитроватый огонек, и он проговорил игриво:

— Вот ежели нальете мне на опохмелье, может, и сговоримся!

— Ну, это мы живо спроворим! — сорвался с места Лех, раскрыл седельную сумку, вынул оттуда бурдюк с вином, налил в бокал:

— Поправляйся на здоровье!

Мужичок обеими руками живо схватил бокал, припал к нему и стал жадно пить, только острый кадык заходил по жилистой заволосовевшей шее. Выпив до дна, он блаженно откинулся, некоторое время посидел с закрытыми глазами. Потом на его лице появилась блаженная улыбка, он открыл глаза, поднялся и проговорил, махнув рукой в сторону сруба:

— А, забирайте! Для хороших людей ничего не жалко.

— Это чего еще — забирайте? — вдруг раздался от избушки властный голос, и путники увидели на пороге здоровенную женщину с могучими плечами и обнаженными по локоть увесистыми руками.

— Да вот с мужем твоим сторговались насчет сруба, — миролюбиво проговорил Чех.

— Это что еще за торговля с пьяницей? — гневно проговорила женщина и решительными шагами направилась к ним. — Ты-то чего тут раскомандовался? А ну пошел отсюда! — она поддала мужичку коленкой. Он полетел в траву и затих.

— А теперь говорите, чего вы тут решили без меня, — с суровым видом обратилась она к Чеху. — Я тут хозяйка, а не этот прыщ.

— Нужен нам сруб для своих дел, — начал издалека Чех, на ходу соображая, как бы найти подход к этой властной женщине. Конечно, можно было просто отнять у нее подготовленные для строительства дома бревна, но тогда женщина тотчас сообщит о грабеже соседям и неизвестно, чем все это обернется для путников; на убийство же мирных жителей у него не хватало духа. — Леса много, вы себе срубите новые хоромы. А мы очень спешим, и для такой работы просто нет времени.

— Вон, значит, в чем дело, — неторопливо проговорила женщина, подумала, потом спросила:

— И какую плату предлагаете?

— Оставим тебе трех коней. Если продашь даже одного из них, то с лихвой покроешь все расходы на новый дом.

— Это ты правду говоришь. Лес рядом, а работа даровая…

— Так что, договоримся?

— А не обманете?

— Нам расчета никакого нет тебя обманывать, — как можно убедительнее стал говорит Чех. — Из бревен мы построим плот и отправимся по течению реки. Зачем нам кони, сама подумай.

— Это верно, кони вам тогда ни к чему.

— Так что, договорились?

— Соглашайся, любимая, — раздался пьяный голосок из травы. — Это я тебе говорю!

— Никшни! — цыкнула она на него и — Чеху: — Будь по-твоему. Все равно другого выбора у меня нет. Если вам нужен сруб, вы и без моего согласия отнимете, а тут я целое состояние получу.

— Ну, вот и славно! — облегченно вздохнул Чех. — Значит, по рукам?

— По рукам! — И женщина так крепко стиснула ладонь Чеха, будто жал ее бывалый воин.

Женщина хотела убрать руку, но Чех задержал ее:

— Только одно условие: никому о нас ни слова, а коней пока спрячь где-нибудь в лесу.

— Краденые, что ли?

— Нет. Кони свои. Но только гонятся за нами по пятам, поэтому мы на плот и пересаживаемся.

— Ах, вот оно что…

— И еще. Пока строим плот, вы с мужем никуда из избушки не отлучайтесь. А потом, когда отплывем, можете заявлять кому хотите, мы будем уже далеко. Но имей в виду, что тогда коней у вас наверняка отберут да еще за пособничество привлекут к ответственности.

— Это ты правду говоришь, выдавать мне вас нет никакого резона. И когда еще подвалит такое счастье — сразу трех таких славных коней в руки получить!

— Мы дадим кое-какие припасы, свари нам обед. В помощницы выделяем девушку. Ты с нее глаз не спускай и никуда из дома не выпускай. Сбежит — головой ответишь!

— Ишь ты! Пленница, что ли?

— И очень важная для нас.

— Не боись. От меня не сбежит.

— Звать-то тебя как?

— Танфандой кличут.

Женщина увела коней, а Чех с воинами принялись разбирать сруб. Дело нетрудное. Быстро раскидали бревна, короткие оставили на месте, а длинные скатили к воде. Мужичишка принес веревки, ими быстро привязали бревно к бревну, а потом скрепили железными скобами, которые достала откуда-то хозяйка.

— Ради таких коней и гвоздей не жалко, — постояв возле мужиков и посмотрев их работу, прибавила она и, действительно, скоро доставила им длинные толстые гвозди.