После падения Третьей династии Ура (1955 до н. э.) в торговле с Малой Азией стали принимать участие новые независимые цари Ассирии. Теперь они защищали караванные пути, соединявшие Ашшур с Канешем и проложенные через степь Эль-Геджира и перевалы в Таврских горах. Правившие в то время ассирийские цари подчеркивали освобождение от власти Южной Месопотамии, принимая имена, ассоциировавшиеся с традициями Аккадского царства. Так, примерно в XIX в. до н. э. в перечне правителей появились Саргон (Саргон I Ассирийский) и Нарамсин. Ассирийские торговые колонии в Малой Азии в правление Саргона I достигли апогея своего развития. Однако из-за возросшего влияния хеттов в Малой Азии Ассирия около 1770 г. до н. э. потеряла их. О политической жизни страны в последовавший за этим период мы знаем немного. В списке ассирийских царей содержатся следующие сведения о том времени:

Вместе с Шамши-Ададом на территорию Ассирии проникли амореи, способствовавшие началу взаимодействия страны с такими могущественными городами-государствами, как Исин, Jlapca, Вавилон и Мари, обязанными своим возвышением сородичам амореев, поселившимся в Южной Месопотамии.

Правление Шамши-Адада относится к 1748–1716 гг. до н. э. Следовательно, на протяжении двенадцати последних лет своего царствования он был современником Хаммурапи (1728–1686 до н. э.). Так как четверо ассирийских царей, правивших позднее, также носили это имя, его принято называть Шамши-Ададом I.

Обнаружение архивов Мари (см. с. 65) позволило получить более подробную информацию о правлении Шамши-Адада, тем самым дополнив скудные сведения царских списков. Теперь мы можем делать выводы о том, кем был этот правитель, — о его происхождении, личности и необычной карьере.

Там, где Евфрат с севера огибает Сирийскую пустыню, после 2000 г. до н. э. возникло несколько небольших государств. Их население в основном состояло из полукочевых амореев или тех амореев, которые отказались от кочевого быта и поселились в стоявших вдоль реки городах и рядом с ними. Мы уже говорили о Мари — одном из важнейших подобных городов (с. 65), который на протяжении 3-го тыс. до н. э. во время экспансии вавилонских царей находился в зависимости от месопотамских правителей. Всего примерно в 30 милях (около 50 км. — Пер.) выше по течению Евфрата стоял менее крупный город, Терка, столица небольшого аморейского царства. Отец Шамши-Адада, Ила-Кабкаби, правил этим городом около 1760 г. до н. э. При этом отношения между правителем Терки и представителем аморейской династии, царствовавшим в Мари, были более чем прохладными. Хотя между Ила-Кабкаби и Яггидлимом, который в то время был царем Мари (ср. с. 66), был, вероятно, заключен мирный договор, он был нарушен, и между Теркой и Мари началась война, которая велась с переменным успехом. В одном из писем, найденных в Мари, сын Шамши-Адада описывает сложившиеся в то время условия так, как сам понимает их. Текст относится к периоду после захвата Шамши-Ададом власти в Ашшуре. Интересующий нас фрагмент выглядит следующим образом:

В другом письме, составленном позднее, говорится о том, что Ила-Кабкаби удалось разрушить стену, окружавшую Мари или находившуюся рядом с городом. Однако, с другой стороны, нам известно, что позже Мари напал на Терку, а Яггидлим сместил Ила-Кабкаби с престола и включил город в состав своего царства. Терка оказалась в зависимости от Мари, а Ила-Кабкаби и его семья были вынуждены бежать из страны. Вся имеющаяся в нашем распоряжении информация указывает на то, что они нашли убежище в Вавилоне. О Шамши-Ададе, который тогда был еще очень молод, в ассирийском царском списке сказано, что «когда Нарамсин был царем Ассирии», он «отправился в Кардуниаш». Позднее, уже став царем Ассирии, Шамши-Адад приказал вырезать собственную надпись, где вместо древнеассирийского языка, на котором составлялись тексты царей Ашшура, правивших до него, использовался вавилонский диалект. Данный факт также свидетельствует о том, что во время пребывания в Вавилоне Шамши-Адад проникся искренней любовью к его языку и культуре. Можно предположить, что, будучи сыном иноземного правителя, он посещал одну из вавилонских школ, подобную той, из которой Иддин-Суэн отправил жалобу Зину (с. 65), где юноши из знатных семей изучали шумерский и вавилонский языки, а также литературу.

Нам неизвестно, сколько Шамши-Адад пробыл в Вавилоне, и ни в одном источнике не сказано, как ему удалось собрать войско, с помощью которого он сумел выступить против Экаллатума. В ассирийском царском списке говорится лишь о том, что он захватил город, расположенный примерно в 30 милях (около 50 км. — Пер.) к югу от Ашшура. Позднее, когда он занял ассирийский трон, Экаллатум стал одним из важнейших центров в южной части его царства. Захват города, вероятно, стал возможен, так как на стороне Шамши-Адада было войско из аморейских наемников, с удовольствием принимавших участие в подобных предприятиях, надеясь на богатую добычу, которую они получали, грабя захваченные города. Возможно, Шамши-Адад получил в Вавилоне финансовую поддержку от заинтересованных лиц, которым было выгодно ослабление ассирийского влияния в северных провинциях. Однако это только гипотеза. Мы можем быть уверены только в том, что Шамши-Адад, проведя три года в Экаллатуме, готовил нападение на Ашшур, северную столицу, и именно оттуда выдвинулся в поход. Захватив сердце Ассирийской державы, он низверг правящую династию и в 1748 г. до н. э. провозгласил себя царем Ашшура.

Шамши-Адад тотчас же решил найти религиозное обоснование своего вступления на престол. В духе правителей Вавилона он заявил, что на трон Ашшура его призвали Анум и Энлиль, древние шумерские боги, считавшиеся защитниками царей. Уподобляясь царям Аккада, он принял титул «царь всего мира», а на победной стеле, вырезанной его скульпторами, правитель тщательно имитировал тот героический стиль, который привнесли в месопотамскую эпиграфическую традицию Саргон и Нарамсин. Вавилонские цари никогда не пытались придерживаться этого стиля. В Ашшуре новый правитель построил грандиозный храмовый комплекс, посвященный богу Энли-лю. Постоянные заявления Шамши-Адада о том, что именно Энлиль передал ему власть над Ассирией, нашли свое отражение в выборе названия для новой столицы, основанной им на севере Месопотамии, к западу от Тигра, — Шубат-Энлиль, «жилище Энлиля». Местонахождение города до сих пор неизвестно. Его руины, вероятно, находятся под одним из многочисленных холмов, возвышающихся над степью Эль-Геджира, между притоками, впадающими в Евфрат с севера. Шамши-Адад постепенно перевел большую часть своей администрации в Шубат-Энлиль. Возможно, город было проще защищать во время нападений с юга и востока, так как он располагался вдали от Тигра и старых военных маршрутов.