В надписи из Ашшура, известной во множестве копий на алебастровых дощечках, Шашми-Адад перечисляет свои титулы, строительные работы, проведенные по его приказу в Ашшуре, и осуществленные им завоевания:

Говоря о том, что он взимал дань с правителей Тукриша, области к востоку от Тигра, и с царя «верхней земли», вероятно местности в Северной Сирии, Шамши-Адад стремится, чтобы его признавали правители всех стран от гор Загроса до побережья Средиземного моря, «великого моря». Вероятно, Лабан следует отождествить с Ливаном, откуда Шамши-Адад, очевидно, привозил кедровое дерево, использовавшееся в качестве строительного материала в храме Энлиля в Ашшуре.

Во время завоеваний в землях, расположенных к востоку от Ассирии, Шамши-Адад не забыл Терку, город, откуда он был родом, и откуда Яггидлим и Яхдунлим, правители Мари, изгнали его семью. С самого начала он, вероятно, планировал вернуть Терку, осуществив ответный поход против Мари. В его официальных надписях, по крайней мере тех, которые известны нам, не сказано, когда была осуществлена эта кампания. О том, что поход действительно имел место и что он завершился успешно, свидетельствуют документы из архива Мари, найденные французскими археологами (с. 65). Большая часть этих писем, посвященных вопросам внешней политики и управления государством, относится к периоду, когда и Мари, и Терка находились под властью ассирийцев. Тот, кто читает эти письма, переносится во времена, когда Шамши-Адад правил страной из Ашшура и Шубат-Энлиля, а два его сына, Ишме-Даган и Ясмах-Адад, были его наместниками в Экаллатуме и Мари соответственно, в период ассирийского владычества в Мари.

Опубликованные письма из архива Мари можно подразделить на несколько групп:

1) почти 150 посланий от Шамши-Адада Ясмах-Ададу;

2) около 100 писем от Ясмах-Адада его брату Ишме-Дагану, а также некоторые ответы последнего;

3) большое число писем, адресатами и отправителями которых являются чиновники, жившие в городах и областях, находящихся рядом с Мари, причем некоторые из этих посланий относятся ко времени правления Шамши-Адада, другие — к периоду царствования Зимрилима. К примеру, в распоряжении исследователей имеются 84 письма от некоего Кибри-Дагана, управляющего Теркой, назначенного Зимрилимом, адресованных канцелярии в Мари. Ни в Экаллатуме, ни в Шубат-Энлиле раскопки не проводились. Очевидно, что в ходе археологического изучения этих городов будут открыты архивы, аналогичные обнаруженному в Мари, возможно даже гораздо более представительные, благодаря изучению которых мы сможем дополнить сведения, содержащиеся в письмах из Мари. То, что там были найдены послания, отправителем которых являлся Ясмах-Адад, вероятно, свидетельствует о существовании практики написания сообщений в двух экземплярах, один из которых хранился в канцелярии, из которой это письмо отправляли.

Захват Мари Шамши-Ададом стоил Яхдунлиму жизни. Об отдаленных последствиях этого события сказано в письме, адресованном Кибри-Даганом Зимрилиму:

(Слово «этиммум», которое здесь переведено как «дух», возможно, больше соответствует латинскому manes, которое обозначало душу покойного. Вавилоняне верили, что умершие живут в загробном мире, араллу, в виде теней, питаясь пылью и глиной. Это была «земля, откуда никто не возвращался», «дом, вошедшие в который были лишены света», где умершие были «одеты, подобно птицам, в перья вместо одеяний». Это был дом, в котором «пыль лежит на двери и засове». Так загробный мир описан в мифе о сошествии Иштар в обиталище покойных. В эпосе о Гильгамеше герой получает возможность поговорить со своим умершим другом Энкиду. Бог загробного мира Нергал разверзает в земле дыру, «едва открыл он ее, дух (этиммум) Энкиду вышел, подобно дуновению ветра, из обиталища мертвых. Они обняли и поцеловали друг друга. Они обменялись вопросом и ответом и оплакали друг друга», и Гильгамеш спросил:

— Скажи мне, друг мой, скажи мне, друг мой, об устройстве загробного мира, который ты видел.

Энкиду отвечал:

— Я не скажу тебе о нем, я не скажу тебе о нем. Но если я расскажу тебе об устройстве загробного мира, который я видел, ты сядешь и зарыдаешь.

— Того, кто умер внезапной смертью, видел ли ты?

— Я видел его. Ночью он лежит на своем ложе и пьет чистую воду.

— Того, кто пал в битве, видел ли ты?

— Я видел его. Его отец и мать поддерживают его голову, и его жена проливает по нему слезы.

— Того, чье тело было брошено в степь, видел ли ты?

— Я видел его. Его душа не находит покоя в загробном мире.

— Того, духу которого некому делать подношения, видел ли ты?

— Я видел его. Остатки из кувшина, крошки от куска, отбросы с улицы — вот что он ест.

Таковы представления, заставившие Зимрилима учредить культ в честь духа своего отца Яхдунлима по прошествии нескольких лет, на протяжении которых, будучи в ссылке, он не мог делать необходимые подношения.)

Объектами мести Шамши-Адада, направленной против династии, свергшей его отца с престола, стали сыновья Яхдунлима, которых вывезли из города и предали смерти. Лишь одному из них, Зимрилиму, удалось избежать этой судьбы и скрыться. Позднее, когда ему показалось, что настал удобный момент, Зимрилим сумел покончить с правлением ассирийцев в Мари. Из письма Шамши-Адада к Ясмах-Ададу мы узнаем о судьбе дочерей Яхдунлима: