– Начинаем завтра, делаем по очереди два заказаАссанова. За это время решаем проблему Марцева, должны успеть. Заказ узбека – впоследнюю очередь. Типаж вообще-то самый обычный, быть того не может, чтобы зачетыре дня мы не нашли никого похожего. В нашем банке данных – десятки женщин…

– Но не забудьте про категорию.

– Я помню.

– Работаем в сложных условиях, проблемы сразу с двумязаказчиками. Если все сделаем благополучно и вовремя, предлагаю наградитьСемена премией. Кто за? Единогласно. Все свободны, кроме Котика.

Рыхловатый улыбчивый массажист Костя, по прозвищу Котик,пересел со стула, на котором сидел во время совещания, на мягкий диван, согнулноги в коленях и свернулся клубочком. Он говорил, что так ему легче думается, ив самые ответственные моменты принимал позу спящего кота, чем и заслужил своепрозвище.

– Что ты выяснил о Каменской?

– Ничего. Самое главное – она сама ничего ни о ком невыясняет. Ходит на процедуры, переводит свой детектив. Ни с кем знакомиться нехочет. Она мне напоминает дрессированного фокстерьера.

– Поясни.

– Дружелюбна, приветлива, а глаза мертвые. И хваткажелезная.

– Насчет глаз – могу согласиться. А почему ты думаешь,что хватка железная? В чем-то проявилась?

– Ни в чем. Просто чувствую.

– Котенька, я ценю твое чутье и плачу тебе за негоогромные деньги. Однако сегодня я молю бога, чтобы ты ошибся. И запомни, никто– ни Дамир, ни Семен – не должен знать то, что знаем мы с тобой про Каменскую.Иначе они ударятся в панику и натворят черт-те чего. Дамир – натураартистичная, тонко чувствующая, у него, как у всех художников, мозги набекрень,а значит, реакция может оказаться неадекватной. О Семене и говорить нечего. Онблестящий организатор, слов нет, но не забывай, что он уже лет десять в розыскеза тяжкое преступление и живет по фальшивым документам. А это – десять летпостоянного, ежедневного напряжения. Он, возможно, привык к нему и не замечает,но оно накапливается и, как только ситуация станет угрожающей, можетпрорваться, и Семен сотворит какую-нибудь глупость. Ты можешь поручиться занего, если он узнает, что у нас под боком человек из МВД?

– Вы правы, не могу.

– И я не могу. И все-таки, Котик, спроси свое чутье:что Каменская здесь делает? Она по нашу душу явилась?

– Похоже, что да.

– Ну и ладно. Мы все равно ей не по зубам. Куда ей донас…

* * *

Было уже почти десять утра, а Настя Каменская все еще валяласьв постели. Вчерашний день прожит, может быть, и не зря, думала она, но лучше бывсе-таки она провела его по-другому. От ночной прогулки с Исмаиловым осталсянеприятный осадок, и Настя пыталась разобраться, чем он вызван. Обстоятельствабыли очевидны: он приехал не вчера, он не кинулся, «ломая ноги», прямо ссамолета с цветами и подарками к старенькой учительнице музыки. Он прилетелгораздо раньше, по крайней мере уже позавчера он был здесь, тискал в запертомкабинете физкультурницу Катю и показывал ей оригинальный браслет на часах. «Какбудто каслинское литье», – сказала Катя. А вчера Настя увидела этотбраслет, когда он под фонарем во время прогулки смотрел, который час. Казалосьбы, мелочь, но из этой мелочи моментально выросли новые вопросы, и чем дальше,тем все более неприятные.

Если Дамир Исмаилов относился к своей учительнице как кодинокому несчастному человеку, то понятно, что он ни за что не признается,что, приехав в санаторий, первым делом навестил подружку, а до старухи очередьдошла только на следующий день, да и то к вечеру. В этом сценарии раскладполучался такой: Дамир – дешевый бабник, старуха – доверчивая и обманутая.Место самой Насти в этом сценарии определяется просто: Регину Аркадьевнужалеем, Дамира посылаем подальше.

Однако же во время прогулки кареглазый Дамир с восторгомрассказывал, что Регина Аркадьевна – гений, что он показывает ей все своиработы, советуется, дорожит ее мнением. Тут он, пожалуй, не врал. Настя хорошопомнила невольно подслушанные на балконе слова старухи и необычно жесткий тон.Это не был тон учителя. Это был скорее тон экзаменатора, начальника. Но есливзаимоотношения Дамира и Регины Аркадьевны носят деловой характер и лишенысентиментальности, то зачем ее обманывать? Не все ли равно в таком случае, днемраньше он явился в санаторий или днем позже, к ней первой он примчался сцветами и подарками или предварительно побывал в двух-трех койках?

Кутаясь в теплое одеяло и предаваясь размышлениям, Настя необратила внимания на неприятный холодок, несколько раз возникавший где-то вобласти желудка, – верный признак того, что она заметила что-то важное,над чем стоило поразмышлять. Холодок появлялся не только тогда, когда онавспоминала прошлый вечер. Что-то еще во вчерашнем дне должно вызыватьбеспокойство. Что-то такое, что случилось задолго до появления Дамира.«Нет, – решительно сказала себе она, – я не на работе, я отдыхаю.Просто я погрузилась в детективный роман, и из-за этого мне всюду мерещатсякрысы. У меня нет никакого повода для беспокойства. Пусть Дамир морочит головустарухе, это не мое дело. Пусть он перетрахает весь персонал «Долины» – этотоже не мое дело. Да, он нравился мне целых три часа. Три часа я была почтивлюблена – с моим характером это просто рекорд для закрытых помещений. Ну,подумаешь, ошиблась. Живем дальше».

Но настроение тем не менее было испорчено, и Настя решила вэтот день пропустить не только процедуры, но и бассейн, а вместо этого выйти вГород. Город ей понравился. Он был уютный, стерильно чистый и какой-то нероссийский: без обшарпанных стен, без колдобин на дорогах, без кавказцев завитринами коммерческих палаток. То есть сами палатки были, но торговали в нихрусские пацаны лет по шестнадцать-семнадцать. На карманные деньги зарабатывают,одобрительно подумала Настя, ничего плохого в этом нет. Заодно хоть таблицуумножения выучат и научатся говорить «спасибо» и «пожалуйста».

Дойдя пешком до переговорного пункта, она позвонила отчиму ипопросила прислать денег, в долг, разумеется. Леонид Петрович вопросов задаватьне стал, зная Настину аккуратность и щепетильность в денежных вопросах,требуемую сумму обещал выслать тотчас телеграфным переводом.

Настя купила еще горсть жетонов, чтобы позвонить Лешке.

* * *

Они хотят его обмануть, эти шакалы, они собираются содрать снего деньги и подсунуть фальшивку! Не выйдет! Он выведет их на чистую воду, он,Зарип, не позволит держать себя за дурака. Он им сказал, какую женщину хочет,так в чем дело? Почему нельзя пойти и предложить ей заработать денег, многоденег? Зарип не жадный, он ее озолотит, только пусть она согласится. Можно ведьне говорить ей, что он собирается с ней сделать потом. А на все остальное можноуговорить, вопрос только в цене.

Они говорят – «нельзя». Почему нельзя? Чем она отличается отвсех других женщин? Все женщины соглашаются за деньги, ну, почти все. А заочень большие деньги – абсолютно все. Подумаешь, пятнадцать минут потерпеть – ипожизненная рента. Они ведь даже не пробовали с ней поговорить, а сразу сказали«нельзя». Врут они все! Небось для другого заказчика приберегли или для самихсебя. Может, она подружка кого-нибудь из них? Тогда понятно, почему они говорят«нельзя». Но он, Зарип, не позволит морочить себе голову. Он должен всевыяснить сам.