Дверь отворилась, и вошел Эрих Вайгель. В руке у него был зловещего вида пистолет, хорошо сочетавшийся со свирепым выражением его физиономии.

— Вы болван, Холман! — холодно произнес он.

— Согласен, только болвана вы могли так легко обвести вокруг пальца!

— Что заставило вас заподозрить, что дело нечисто? спросил он.

Я слегка пожал плечами:

— Все это произошло слишком быстро. На протяжении недели Моника Байер сбегает с Дареном в Европу.

В первый же вечер в Париже между ними происходит ссора, и он ее бросает. К тому времени, когда вы приехали туда, она была уже полупомешанной, а когда привезли ее в Мюнхен, окончательно свихнулась. К счастью, у вас имеется хороший друг, блестящий психиатр доктор Эккерт, который случайно имеет частный санаторий...

Все слишком удачно — и слишком быстро.

— Ясно, — проворчал он. — Теперь вы знаете, что на самом деле Моника не сумасшедшая. — Его бледно-голубые глаза смотрели на меня из-под тяжелых век, как мне показалось, очень долго. — Очень сожалею, Холман, но у меня нет выбора, — добавил он.

— В отношении чего? — задал я очевидный вопрос, в уме скрестив пальцы, чтобы не услышать очевидный ответ.

— Вас придется убить, — услышал я и тут же мысленно разъединил пальцы, потому что не было оснований держать их и дальше скрещенными.

— Анджела Бэрроуз послала меня сюда, чтобы отыскать Монику Байер, — сказал я спокойно. — Хью Лэмберт посоветовал мне сперва повидаться с вами, поскольку вы являетесь единственным родственником девушки.

Старший носильщик в отеле в Мюнхене заказал мне место в здешней гостинице и нашел для меня машину с водителем, который, кстати сказать, утром приедет сюда за мной. У вас нет ни единого шанса убить меня и выйти сухим из воды, Вайгель. И вы это прекрасно знаете!

— Несчастный случай! — бросил он равнодушно, словно совершенно не слушал меня. — Его придется тщательно продумать, конечно. Все произойдет сегодня ночью.

Я что-нибудь придумаю.

Он вышел из комнаты и запер дверь снаружи, оставив меня наедине с далеко не оптимистическими мыслями. Больше всего меня беспокоило, что Вайгель произвел на меня сильное впечатление. Раз он сказал, что собирается до наступления утра организовать для меня несчастный случай с фатальным исходом, можно было не сомневаться — так оно и будет. Черт знает что за положение — сидеть вот так, покорно ожидая, когда с тобой произойдет фатальный случай, который ты не в состоянии предотвратить!

Я выкурил одну за другой полдесятка сигарет, когда дверь снова открылась и в комнату вошел Вайгель.

— Все организовано.

— Дуло пистолета в его руке поднялось на пару дюймов и нацелилось прямо мне в грудь.

— Идемте, мистер Холман.

Я поднялся с койки и вышел в коридор. Он шел сзади почти вплотную ко мне. Снаружи нас ждал здоровенный бугай — и тоже с пистолетом.

Мы шли гуськом, я впереди, они оба сзади. Перед входной дверью мы остановились. Пока Вайгель отворял дверь, бугай держал меня под прицелом. Потом мы спустились по трем ступенькам к большому черному седану, припаркованному прямо у крыльца. Бугай сел за руль, я устроился позади, рядом с Вайгелем, чей пистолет упирался мне в ребра.

— Если не возражаете, я спрошу вас из чистого любопытства, какого рода фатальный случай вы имеете в виду?

Вайгель равнодушно пожал плечами.

— Эта машина принадлежит доктору Эккерту. Он, как вы, очевидно, догадались, вовсе не врач, а дом его — не частный санаторий.

— Все это я понял. Так что переходите, пожалуйста, к наиболее интригующей части, к самому инциденту.

— Немного терпения, Холман.

— Он слегка усмехнулся, презрение в его голосе стало более заметным. В вашем распоряжении сколько угодно времени, чтобы выяснить все подробности.

Я выглянул из окошка и убедился, что мы оставили позади главную улицу деревни и теперь взбирались на дорогу, шедшую в противоположном направлении от того шоссе, по которому я оба раза ехал из Мюнхена.

Мне показалось, что мы проехали по этой дороге самое большее с милю, когда машина замедлила ход, прижалась к обочине и остановилась.

Вайгель заговорил с водителем по-немецки, выслушал его, кивнул. По всей вероятности, полученные им ответы были именно такими, каких он ожидал.

— Нам надо подождать несколько минут, — сообщил он мне по-английски. — А теперь — подробности. Эккерт может не быть врачом, но он уважаемый член деревенской общины. И должен будет сообщить полиции, что его машину угнали. Ее разыщут, скорее всего, завтра утром милях в пятнадцати отсюда, брошенную на этой дороге. А тело несчастного американского туриста, который вчера вечером вышел из гостиницы с целью совершить продолжительную прогулку по живительному альпийскому воздуху, возможно, найдут даже раньше. Полиция без труда опознает похищенную машину и установит, что именно она сбила с ног и раздавила злополучного американца. Их логическим заключением будет то, что водитель угнанной машины, совершив наезд со смертельным исходом, сразу же выскочил из седана и удрал.

— А вы отправитесь пешком за пятнадцать миль в Хильфендорф? — спросил я.

— К тому времени, когда мы приедем на место происшествия, где оставим эту машину, меня там будет ждать моя собственная. Я тщательно рассчитал время, так что все должно пройти гладко, без каких-либо осложнений. — Голос у него звучал почти дружески. — И мы прямиком отправимся в Мюнхен по другой дороге. — Он что-то громко спросил у водителя, выслушал ответ и продолжил разговор со мной:

— Осталось совсем немного времени, мистер Холман. Не хотите ли выкурить последнюю сигарету или прочитать молитву?

— Как я понял, — сказал я, не обращая внимания на последний вопрос, — в конце этого ненормального подъема вы предложите мне выйти из машины, встать посреди дороги и ждать, пока вы меня переедете, так?

— Не совсем... — Он кивком головы указал на водителя, застывшего за рулем машины. — Карл составит вам компанию, когда вы выйдете из машины и немного пройдете вверх по дороге. Разумеется, у него будет пистолет, чтобы исключить всякие выкрутасы с вашей стороны. В нужный момент он ударит вас по голове и бросит прямо под колеса приближающейся машины, за рулем которой буду сидеть я. — Он усмехнулся.

— Понимаю, мистер Холман, у вас остался один аргумент.

Почему бы вам, поскольку все равно терять нечего, не вынудить Карла пристрелить вас? Тогда получится, что у жертвы обычного дорожного наезда в теле почему-то пули. В таком случае полиция непременно занялась бы тщательным расследованием, что чревато для меня нежелательными последствиями. Тут я прав, не правда ли?

— Вы не только даете ответы, — сказал я, — но и предвидите вопросы, к тому же чертовски каверзные.