Правое плечо на каждое движение отзывалось нестерпимой болью, а левый бок тупо ныл.

Крот спрыгнул с транспорта и поймал сползающее вниз тело друга.

– Врача! Носилки! – заорал крепыш куда-то в сторону.

Перед помутневшим взором Волка проносились вооруженные люди, спешащие отразить очередную атаку мутантов… Мелькнуло испуганное лицо Маши… Потом все померкло…

Очнулся он, судя по кафельной белизне стен, уже в медцентре. Заметив краем глаза какое-то движение слева, Волк прохрипел:

– Пить…

В поле зрения тут же возникла Маша.

– А вот пить, мой дорогой, тебе пока нельзя…

Девушка промокнула его пересохшие губы влажной салфеткой.

– Спасибо и на этом, – попытался улыбнуться он.

Она озабоченно посмотрела на него, и в глазах ее Волк заметил слезы.

– Все настолько плохо? – едва шевеля губами, спросил он.

– Тебе повезло, жизненно важные органы не задеты. Просто много крови потерял. Боюсь, как бы заражение не началось от этих ржавых прутьев.

– Сепсис, – уточнил Волк.

– Откуда такие познания в медицине? – искренне удивилась Маша.

– Да я и сам не знаю… – ответил Волк. – Иногда в голове всплывает такое, чего раньше вроде и не знал…

– «Чего раньше не знал»? Ты же вообще ничего не помнишь!

– Не успел сказать, – попытался засмеяться Волк, но закашлялся, отчего резкая боль в боку волной прошлась по всему телу.

– Тише, мой милый. – Прохладная ладонь девушки легла на его лоб. – Скажешь еще…

Волк отдышался и шепотом произнес:

– Маша, я вчера все вспомнил… Девочка плакала из-за имени… И меня прорвало… Вот только некоторые… вещи объяснить не могу…

– Так, стоп! – строго прервала она его сбивчивую тираду. – Больше ни слова! Потом все расскажешь. Думаю, что восстановишься ты довольно быстро – судя по возможностям твоего организма. Твои раны я уже смазала мазью, изготовленной Доком на основе какой-то железы мутанта, – она способствует заживлению и обеззараживает. Я тебе сейчас укольчик сделаю, поспи – тебе это просто необходимо.

– Маш, – позвал он, – ты только никому про память пока не говори… Я сам… потом…

– Договорились.

В руке у нее Волк увидел шприц.

– Маша…

– Что, неугомонный? – глаза красавицы ласково блеснули.

– Маша… ты такая… – Мощная волна какого-то сильнодействующего препарата не давала ему завершить фразу.

– Ты… тоже… такой!

Последнее, что запомнил Волк, – Маша легко касается его щеки своими полноватыми губами…

Спустя три дня пациент медцентра почувствовал себя практически заново рожденным. Раны на Волке заживали словно на крысособаке, да и снадобье Дока сыграло в выздоровлении не последнюю роль. Аппетит был отличным, настроение, главным образом благодаря Маше, – тоже. Волк подолгу разминался, возвращая своему телу былую силу и гибкость. Проводил поединки с воображаемым противником, чем однажды напугал вторую докторшу – Дину. Женщина лет за сорок с подносом медикаментов тихо вошла в палату именно в тот момент, когда пациент, закрыв глаза, наносил невидимому сопернику рубящий удар шваброй для мытья полов. Черенок застыл в нескольких сантиметрах от ошарашенных глаз врача. Дама взвизгнула, едва не выронив свою ношу. Волк смутился и покраснел, словно мальчишка.

– Простите, – пробубнил он. – Я тут… чтобы форму не терять…

Оправившаяся от испуга Дина строго взглянула на «больного» и процедила:

– Вы, я смотрю, чересчур резвы для пациента медцентра! Считаю, что лечение ваше окончено!

Дама поставила свой поднос на стол, хмыкнула и покинула помещение.

Волк вздохнул – кончились его счастливые дни подле Машеньки! За это время молодые люди сблизились настолько, что казалось, будто они знали друг друга всю жизнь. Он поведал девушке свою историю, не упомянув, правда, про Кремль. Маша рассказывала о своей жизни на базе, о том, как погибли ее родители в рейде при нападении нео. Влюбленные могли часами болтать во время дежурства девушки. Да и не только болтать… Подруги Маши уже успели заметить, что она возвращается от больного с мечтательным взором и таинственной улыбкой на губах.

– Все, Волчара, отлежался! Пора и в бой! – сказал он сам себе и с тоской вспомнил о мире, ждущем его за стенами базы…

Действительно, не прошло и пары часов, как дверь в палату широко распахнулась. Волк потрясенно уставился на вошедшего мужчину в военной форме. Удивляться было чему – посетитель был поистине огромных размеров: под два с половиной метра ростом, широченные плечи, мощная шея и заметные даже под одеждой бугры перекатывающихся при каждом движении мышц. Картину дополняло лицо, словно высеченное из камня, с холодными серыми глазами, цепко глядящими на Волка из-под кустистых, с сединой, бровей.

– Волк! – пророкотал вошедший.

– Он самый, – негромко ответил выздоровевший пациент.

– Я – Танк. Идем со мной, – громогласно произнес визитер.

Вот уж, воистину, говорящее за себя имя! Волк помнил: танком называлась военная машина с поразительной огневой мощью, увиденная им когда-то давно на картинке.

– Куда направимся? – Парню явно не нравилась манера общения нового знакомого.

Серые глаза великана недоуменно прищурились – их обладателя раздражали лишние вопросы. Он даже слегка склонил от удивления голову. Чуть помедлив, Танк нехотя ответил:

– Там узнаешь.

Волк вздохнул – беседа явно не складывалась.

– Хорошо, веди меня, таинственный незнакомец.

Брошенный из-под густых бровей взгляд здоровяка наверняка мог бы порвать дерзкому новичку селезенку. В могучей груди верзилы что-то тихо пророкотало и стихло. Танк молча развернулся и шагнул за порог, ни секунды, видимо, не сомневаясь в том, что Волк последует за ним. Что, впрочем, тот и сделал – а что еще ему оставалось после того, как в дверь ввалился аналог боевого робота, выстрелил в тебя рублеными фразами и повернулся спиной, о которую без всякого вреда для здоровья ее обладателя можно было легко сломать бетонную сваю?

Пока они шли к дверям лифта, Волк с долей восхищения отметил про себя, что, несмотря на габариты, его новый знакомый двигается легко и плавно – словно скользит над полом. Каждое движение громилы было точным и выверенным – абсолютно ничего лишнего. В его походке была какая-то завораживающая дикая грация.

Они вошли в кабину лифта. Танк вставил в устройство контроля карту черного цвета. Мгновенно открылись блокировки всех десяти этажей. Могучий палец здоровяка уверенно надавил на «десятку». Двери закрылись, и в кабине повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь жужжанием лифтового механизма. Волк исподлобья взглянул на своего сурового спутника – тот отрешенно смотрел в пол. «Да уж, компанейский парень!»