Он спал. А вместе с ним и его жители.

Вот осталась позади последняя ступень лестницы. Я сделала пару шагов по первому этажу, как вдруг под ногами скрипнула половица. Замерла. Попыталась унять пустившееся галопом сердцебиение, которое взбесилось настолько, что своим звуком должно было кого-нибудь разбудить.

Но темнота не менялась. Никакого шума не последовало. Ни окриков, ни приближающихся шагов, ни возни на втором этаже. Я выдохнула овладевшее моим телом напряжение и двинулась вперед. Осталось еще немного. У меня получится. Всего-то преодолеть холл, миновать небольшой коридор и дотянуться до двери. А там свобода! Я смогу. Иначе быть не может!

— Лисая, подойди.

Сердце ухнуло к ногам. Я приросла к полу как громом пораженная и на миг забыла, зачем пришла сюда. Может, мне померещилось? Это не мог быть Агфар!

Зарделся свет. Он обрисовал дверной проем, вырвал из темноты головы зверей на стенах холла и два развернутых к камину кресла, в котором вспыхнул огонь. Я отпрыгнула к стене. Вжалась в нее, надеясь, что граф меня не заметил. И пусть назвал мое имя, он еще мог решить, что ошибся, и списать все на сквозняк. Или на слуг!

Я старалась не дышать. Смотрела на чучела животных и панически выискивала способ, как незамеченной добраться до входной двери. Вот только услышала:

— Я тебя слышал, мышка.

Как быть? Что граф со мной сделает? Успею ли вернуться обратно в свою комнату? Или еще попытаться вырваться на свободу?

Я подавила волнение, упорядочила мысли. Нет, скрыться не успею. Но тогда можно попытаться притвориться, что никакого побега и в планах не было, ведь граф не знал о моих планах. Я заозиралась. Спрятала свою сумку за ближайшим комодом, а после задумалась и туда же сунула наспех снятые сапожки. В мгновение ока сотворила из эши ночную рубашку в пол. И едва направилась в комнату с камином, как вспоминал о волосах. Нужно расплести!

— Тебя долго ждать? — вырос в арочном проеме Агфар. Благо, как раз в этот момент я закончила с приготовлениями.

— Простите, милорд, не хотела вас беспокоить, — поклонилась и обняла себя одной рукой, будто замерзла. Хотя голым ступням вправду было холодно.

Агфар повернулся ко мне боком, приглашая в гостиную. И следовало отказаться. Ведь там светло, станет заметна необычная форма ночной рубашки, к тому же оставаться наедине с графом сейчас крайне опасно.

— Я шла в кухню, — отступила от него. — В горле першит весь день.

Граф отрицательно покачал головой и сам подтолкнул меня в комнату. Сделав пару шагов, я испуганно обернулась. Встретилась взглядом со своим врагом, который опять задумал неладное. Как может один человек вызвать столько негативных эмоций?

Я попятилась.

Побоялась, что Агфар схватит меня и начнет… не знаю! Что помешанному на своей власти, эгоистичному графу может прийти в голову? Наверное, снова будут угрозы, насмешки, недосказанности.

Не дожидаясь приказа, я поспешила к одному из двух кресел у камина. На ходу прижала к телу дорожное платье. Села. Только бы не заметил!

Агфар неторопливо опустился в соседнее, а ко мне по воздуху подплыл стакан. Я осторожно взяла его. Черная эши отклеилась от стеклянных стенок и посыпалась на мою ночную рубашку. Заструилась по сотворенной белой ткани, добралась до пола и присоединилась к остальным крупицам, которые вскоре собрались в неподвижно сидящую возле камина овчарку.

— Пей, у тебя першило в горле, — с вызовом произнес мужчина.

Я натянуто улыбнулась и недоверчиво покосилась на стакан. Проверила воду на свет. Принюхалась.

— Яды — оружие женщин. Я же смотрю в глаза противника, когда вонзаю клинок в его сердце.

— Что ж, впредь постараюсь не поворачиваться к вам лицом.

— Мышка, до моего противника нужно дорасти.

— Чтобы случайно не плюнуть в вас ядом! — процедила сквозь стиснутые зубы.

Агфар откинул голову на спинку кресла. Он выглядел уставшим. Тяжело дышал. Кожа казалась мертвецки бледной, что резко контрастировало с небольшой щетиной и чернотой волос.

Волнение перебороло злость. Я подалась вперед и спросила:

— С вами все в порядке?

Мужчина будто проснулся. Приподнял левую руку, сжал в кулак, а после посмотрел на меня.

— Больше не пытайся сбежать, мышка.

— Сбежать?! Да за кого вы меня принимаете? — делано оскорбилась я.

— За пугливую девчонку, которая только что без моего ведома пыталась покинуть дом.

Я фыркнула, поморщилась.

— В таком виде? Граф Фаргос, какая благоразумная девушка выйдет на улицу в одной ночной рубашке? К тому же босой!

Я поежилась от пронзительного взгляда голубых глаз. Будто наяву услышала, что благоразумной меня никто не считает. Неужели выгляжу настолько беспечной?

— После завтрака мы с тобой кое-куда поедем. Будь готовой.

— Это все? — в голосе проскользнули едкие нотки. — Могу идти?

Агфар махнул рукой, дав разрешение, и прикрыл глаза. Вот только я передумала уходить. Отпила воды из стакана и набралась храбрости. Меня мучили вопросы. Их было много. Очень! А задать некому.

— Милорд, я не соглашалась стать вашей лифарой, — прозвучало с упреком.

На лице графа плясали тени, отбрасываемые подрагивающим в камине огнем. Волосы торчали во все стороны. Он поочередно то правой, то левой рукой сжимал подлокотники, отчего на тыльной стороне ладоней бугрились ручейки вен. Сильный и жестокий человек сейчас не выглядел устрашающе. Скорее по-домашнему расслаблено — насколько в его случае это было возможно.

— Серьга в твоем ухе говорит об обратном, мышка.

От возмущения я набрала полные легкие воздуха.

— Невозможно стать лифарой насильно, — с кривой усмешкой добавил он.

Я подскочила, собралась вылить на этого человека весь поток негатива, скопившегося по отношению к нему, но ничего не произнесла. Не посчитала нужным.

— Иди спать, наивная мышь, тебе завтра придется непросто. А если снова соберешься бежать, то сразу прыгай из окна — двери на ночь заперты на ключ.

Я натянуто улыбнулась. Пусть Агфар тешит себя надеждой, что окружающие люди готовы играть по его правилам. Думает, я не найду способ выбраться отсюда? Так кто из нас двоих наивен?

— Спокойной ночи, милорд, — попрощалась я и поторопилась покинуть гостиную.

А едва вышла из комнаты, как за моей спиной померк свет. Исчез огонь в камине. Сгустившийся мрак поглотил кресла, а вместе с ними и хозяина дома.

Я обреченно посмотрела в сторону парадных дверей, ничего толком не рассмотрев. Потянулась к комоду, за которым спрятала свои вещи, и охнула, увидев прямо перед собой два красных огонька. Они зависли в воздухе. Вдруг двинулись на меня — и я отпрыгнула, с трудом подавив крик.