Раздался треск. «Куб Содержания» дал огромную трещину, проходящую из одного угла в другой. С оглушительным хлопком он разлетелся на серые осколки, заполнив всё пространство зала резким запахом серы.

На его месте извивалось несколько склизких чуть посвечивающихся в полутьме зелёных щупалец. Они напоминали ком червей, только выкопанных из земли. Вот только они соединялись вместе и росли из маленького куска плоти чёрного цвета.

Так вот, что ты задумал, Мефисто?!

Ты собрался прирастить к этому миру своё собственное тело?!

Щупальца резко вытянулись во все стороны, за мгновения удлиняясь на многие метры. Они впивались в стены, пол и потолок, проходя сквозь камень, словно это желе.

Взрыв пламени!

Мой огненный шар налетел на кусок живой плоти и поглотил её в языках огня. Но они тут же развеялись под волной изошедшей во все стороны силы.

— Ты-ы-ы-ы... ЗДЕСЬ! — проскрипел голос, похожий на звук царапуемого стекла.

От стен прошёл стон боли. Я узнал этот голос — дух-кладенец, с ним что-то случилось?!

С грохотом захлопнулись двери сокровищницы, словно запечатывая гробницу. Мы оказались в ловушке.

Глава 6

Стены задрожали, от них стали отваливаться куски камня. Всё вокруг тряслось. Щупальца плоти Мефисто стали хлестать по всем сторонами, ощупывая всё до чего могли дотянуться. Они искали.

Меня.

И противопоставить мне сейчас нечего. Плоть бога не уничтожить обычным оружием, если только не использовать самое разрушительное, способное уничтожать материю. Вроде той же «Дезинтеграции».

Вот только я не собирался умирать здесь. Нужно отступить.

Я развернулся и бегом побежал к выходу, в ворота уже долбились гвардейцы, пытаясь пробить выход наружу с помощью усиленных магией кулаков. Евгений одной рукой придерживал Киру, а другую положил на ворота, готовый вот-вот начать прорисовывать на ней печать.

— Нет! — я сбил его руку со створок. — Слишком опасно, оно полезет в разум! Только грубой пробивной силой, снесём эти врата к чертям собачьим! — я создал крупный красный кристалл.

Из носа и глаз тут же брызнула обильная порция крови. Зрение помутнело.

— Ты не справишься! — запротестовал Евгений.

— Бред, — я хлопнул себя по щеке и ободрительно улыбнулся. — Ну-ка, наложи усиление на эту красоту! — я закрутил кристалл.

Евгений посмотрел на меня как на сумасшедшего, но сложил руки вместе и под моим кристаллом появилась новая печать. А потом она перенеслась на его поверхность.

Красный кристалл засветился изнутри белыми прожилками. Я прицелился точно в точку между створками ворот и зарядил туда кристаллом.

Вспышка. Грохот. Пыль разлетевшихся врат и вопль плоти, которая поняла где мы находимся.

— ВОТ ТЫ! — щупальца устремелись в мою сторону.

Но мы уже всей нашей компанией забежали в коридор и прижались к стенам, пропуская щупальца мимо. Они хлестанули воздух, достигнув своей предельной длины.

Жестами я велел следовать за мной и повёл группу вдоль стены, не приближаясь к центру коридора. Щупальца жадно трогали всё вокруг. Но мы увернулись от каждого касания и ушли вперёд.

Вторые и третьи ворота были открыты. В них едва пульсировала энергия духа-кладенца, который ещё был здесь и сопротивлялся воле Мефисто.

— Освободи меня... — слабо прозвучал голос кладенца, когда мы миновали последний проход, прямо перед лестницей наверх. — Иначе оно меня поглотит...

Плохо. Если сейчас я не выполню договор, то ему конец. Причём, я даже ничего не потеряю, так как срок исполнения договора — год.

Но бросать того, кто помог нам и открыл путь к ритуалу Мефисто?!

Времени и так мало, а каждая секунда здесь только усиливает риск. Проще простой уйти и оставить духа на съедение, всё равно плоть Мефисто практически его поглотила.

Но неблагодарность — это против моих правил.

Если кладенец не помог нам быстро пройти, Плоть поглотила бы часть силы тех культистов, а также духов и не потратила бы уйму энергии на выход из «Куба». Она была бы раз в семь сильнее, чем сейчас.

И уже смогла бы устроить локальный апокалипсис. А благодаря кладенцу у нас есть время, чтобы придумать, как остановить эту мерзость.

Поэтому бросить его я никак не смел.

Но как быстро разорвать привязку, созданную одним из самих астральных богов?! Однако меня тут же посетила очень интересная мысль.

— Кто из богов запер тебя здесь, дух?!

— Я не знаю его имени среди людей. Он заключил меня здесь и велел служить хозяевам этого подземелья.

Стены дрогнули. Гвардейцы поспешили наверх с Кирой на плечах, только Евгений остался смотреть на меня, словно не хотел оставлять здесь одного.

— Князь, кому раньше принадлежала эта усадьба?!

Он в нерешительности нахмурился. Я не ожидал, что он будет столь неуверенным. — Не тяни! — прорычал я.

— Велёсовым, — сказал он жёстким тоном. — И я не планирую отдавать её обратно, даже если ты потребуешь этого.

— Бред! — фыркнул я и обратился к кладенцу. — Как избранник Бафомёта, именем его я освобождаю тебя от привязки к этому дому! Отныне и во веки веков, ты свободен!

Получится?

От стен прозвучал вздох облегчения, который перешёл в протяжный свист. Двери, ведущие в подземелье, захлопнулись. Но в последний момент из-за них вылетел сгусток золотистой энергии.

— Свобода, — сгусток вспыхнул ворохом искр. — Теперь я могу вернуться домой! Или не вернуться? Дом уж совсем... — но слушать его у меня не было времени.

Я поспешил наверх, вместе с мрачно молчавшим Евгением Рихтгофеном.

— Куда вы? Теперь я свободен! — радостно закричало облако нам в спины, а затем непринуждённо догнало, летя вровень со мной. Рушащиеся на глазах стены и потолок его вообще не смущали.

Ещё бы, его ж не раздавит многотонной толщей земли и камня.

Мы выбрались на самый верх. В усадьбе уже шла суета, потому что здание дрожало и гвардейцы Рихтгофена, под командованием своего капитана, торопились вынести наружу самое ценное. В основном крепко закрытые сундуки и сосуды с неизвестными мне жидкостями.

— Нам надо расставить точки над И, Марк, — с суровым видом сказал Евгений и вышел на улицу. Там, на лужайке, уже лежала и гвардейцы подгоняли машины поближе.

Мы с князем отошли в сторону.

— Я представляю, что за чувства, скорее всего, тебя одолевают. Что это — бывшая земля твоего рода и ты должен любой ценой вернуть её, даже если это будет означать войну со мной.

Он говорил напряжённо, будто ждал