В оставшиеся дни до Нового года мы больше не возвращались к этому разговору. Кажется, мы оба боялись, что я скажу «нет». И хотя я убеждала себя как могла, искала и не находила намеки на извращения в Аароне, обдумывала вариант с магическим договором, понимая, что невозможно предусмотреть там все условия, никак не могла принять решение.

Мне чудился подвох, и было страшно опять оказаться в зависимости от мужчины. Но я понимала: он предлагает мне идеальное решение, и на самом-то деле, не считая неожиданности, нет ничего необычного в его предложении. Нам действительно хорошо вместе. Просто крышесносный секс, каждый раз как в последний, уютные вечера перед синема-лентой, сверкающая разноцветными огоньками и украшенная самодельными фигурками елка. Я еще не встречала такого человека, как Аарон. Его показное легкомыслие не отталкивало, а привлекало. А синие глаза иногда, казалось, прожигали насквозь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Завтраки в его исполнении, приготовленные совместно обеды и ужины. Долгие споры по поводу сюжетов и развязок, анализ героев по их поступкам.

Это была настоящая идиллия. И я затосковала по своей семье. Убегая из города, мне пришлось оставить маму и отца. Я так и сказала им, где живу. Все, что я могла сделать, — это оставить записку перед побегом больше трех лет назад и писать редкие туманные письма раз в полгода, рискуя каждый раз быть обнаруженной. Если я уйду с Аароном, то исчезнет даже призрачный шанс когда-нибудь увидеть их. Но если останусь, то скорее всего их я все равно не увижу, но также больше никогда не увижу Аарона. Так бы я подумала до изнасилования. Но сейчас… эти мысли и уговоры не работали. Сейчас не работало ничего, и я просто не знала, как мне решиться уйти в неизвестность с ним. Но почему-то уйти в неизвестность без него было не страшно, хотя и невыразимо тоскливо. Мне хотелось сказать: «это же Аарон! Он никогда не причинит вреда, он обещал». Но… я больше не верила обещаниям.

Я стояла, чистила картошку для обеда и, как всегда в последние дни, уговаривала сама себя не трусить и решиться уже наконец поверить. Аарон неслышно подошел сзади и обнял меня, снова умостив подбородок на плечо. Потерся колючей щекой о щеку.

С того первого раза он часто так делал. Чем бы я ни занималась, мог в любой момент подойти, пристроиться вот так и стоять до тех пор, пока я не выворачивалась из объятий. Потому что готовить, когда сзади тебя обнимает здоровый мужик, то еще удовольствие.

— Ты мне мешаешь, — со смехом поежилась от щекотки.

— Угу, — пробормотал и прижался горячими губами к шее, обнимая еще крепче.

От места поцелуя по телу тут же разлилоль обжигающее тепло. Вопреки собственным словам я откинула голову на его плечо. Аарон не растерялся и покрыл неторопливыми поцелуями шею, спускаясь к плечу, сдвигая пальцами бретельку майки. Стягивал ее все ниже и ниже, оголяя тем самым грудь. Я скорее почувствовала, чем услышала, как Аарон тяжело сглотнул, когда майка все же соскользнула с одной стороны. Крепкая ладонь с живота переместилась выше, полностью накрывая полушарие и нежно сжимая. Дыхание мое сбилось, и я закусила губу, сама уже прижимаясь к нему как можно теснее. Он нежно прикусил тонкую кожу за ушком и шумно втянул запах моих волос, зарывшись в них носом. Это показалось настолько интимно и так сладко было ощущать его дыхание, что мышцы внизу живота судорожно сжались, а я потерлась бедрами о напряженный член, упирающийся мне в поясницу.

— Малыш, я постоянно хочу тебя, — хрипло прошептал на ухо и стянул со второго плеча оставшуюся бретельку, полностью обнажая верх. Потом слегка отстранился и надавил мне на плечи, заставляя нагнуться и упереться локтями в стол. Медленно провел ладонью по обнаженной спине вдоль позвоночника, зацепил большими пальцами сбившуюся на талии майку и стянул ее до бедер, давая ей свободно упасть на пол. На мне оставались еще шорты, но Аарон сегодня был нетороплив.

Я вызывающе потерлась бедрами о его пах и, услышав его резкий вдох сквозь зубы, самодовольно улыбнулась.

— Ты просто с ума меня сводишь. — Он наклонился, прижимаясь ко мне всем телом, и накрыл грудь ладонями, снова нежно сжал. Скользнул ниже, расстегнул молнию на шортах и опять отстранился, чтобы огладить бедра, стягивая них шорты вместе с трусиками.

И в том, что я стояла перед ним обнаженная, опершись на стол с неочищенной картошкой, а он стоял сзади, полностью одетый и, я не сомневаюсь, похотливо меня рассматривающий, было что-то такое… порочное, что я едва не застонала под одним его взглядом. Неосознанно выгнула спину, приподнимая бедра, и почувствовала мужские руки, раздвигающие мои ягодицы в стороны, максимально раскрывая меня.

Оглянувшись, увидела, что Аарон присел на корточки и жадно меня рассматривает. Задавив стеснение в зародыше и игнорируя сбившееся с рванного ритма сердце, чуть шире расставила ноги, с наслаждением заметив, как Аарон облизнул пересохшие губы.

— Малыш, ты невероятная. — И он подался вперед, приникая горячими губами и языком к промежности.

Не смогла удержать сладкого стона и прогнулась еще сильнее, чувствуя жар его дыхания там… где и без того все пылало. Я бы никогда не смогла так кончить, но, несмотря ни на что, ощущения были настолько яркими, что я зажмуривалась до звездочек в глазах и стонала, не пытаясь себя сдержать или быть хотя бы потише. Неосознанно двигала бедрами, стараясь потереться о его язык еще сильнее, и едва не заплакала, когда Аарон поднялся с колен и прижался к обнаженным ягодицам бедрами. Он был все еще одет!

— Сладкая девочка, — шепнул мне на ухо, и я услышала звук расстегиваемой молнии, показавшийся мне сейчас самым чудесным. На секунду оторвавшись от меня, видимо, чтобы снять штаны, Аарон снова крепко прижался, находя пальцами сосок, и сжал его, перекатывая. Его член, твердый и горячий, уперся в мокрые складки, и я, уже контролируя себя, попыталась насадиться на него, но Аарон увернулся. — Хочешь его?

— Да, — не сказала, а простонала.

— Тогда скажи это, — потребовал сквозь рванное дыхание и потерся членом, перекатывая уже два соска в пальцах. — Хочу услышать от тебя.

— Я хочу его. Тебя. Пожалуйста, — как в бреду бормотала первое, что приходило в голову, и тут же почувствовала стремительное проникновение.

Аарон обхватил меня руками за бедра, заставив лечь грудью на стол, на котором все еще лежала недочищенная картошка. Несчастная столешница при каждом толчке вколачивалась в стену с оглушительным грохотом. Я, уже даже без намека на смущение, опустила руку себе