— Даже не рискну поинтересоваться, — мотнул головой генерал.

— И правильно. Меньше знаешь — лучше спишь.

В кабинет постучали.

— Глянь, кто там пришёл? — хозяин дачи попросил Суслова.

Тот открыл дверь. На пороге стоял известный Косте майор Шаров — порученец генерала.

— Только что прибыл посыльный с конвертом. Товарищ генерал, приказали передать товарищу Андропову, — козырнул тот. — Лично.

— Давай, — поманил рукой глава государства.

Как только майор ушёл, Андропов быстро разорвал конверт, извлёк оттуда небольшой листок бумаги, прочитал, и пробормотал что-то.

— Поскольку вы теперь оба мои доверенные лица, я могу сказать, что это за новость. Час назад умер Пельше. У него была последняя стадия рака лёгких. Арвид боролся, как мог, но болезнь победила.

— Кто будет его преемником? — спросил Суслов.

— Хороший вопрос, Револий. Есть кандидатура, которую мы прорабатывали здесь — кивнул он на кабинет. — Почему я вам говорю это? Потому что его нужно срочно везти сюда и обрабатывать. Как психологически, так и при помощи этого шлема. Чтобы знал и понимал, что я делаю, и зачем это нужно. Придётся идти ва-банк, но другого выхода просто нет. И поедешь за ним ты.

— Кто он?

— Соломенцев.[9]

— Михал Сергеич?

— Он самый. И вот ещё что… второй ходкой привези мне Романова[10]… я тебе сейчас записку к нему напишу. Чтобы сомнения не возникло. А пока ты в дороге, мы с Костей немного побеседуем по проекту «684», — неожиданно подмигнул генсек.

Как только Суслов отбыл, глава государства снял трубку телефона, стоявшего на столе, и набрал номер.

— Владимир Александрович, здравствуй.

— Добрый вечер, Юрий Владимирович.

— Мне нужно, чтобы ты появился у меня на даче. Дело не терпит отлагательств.

— Понял, через час буду.

— Ну-с, молодой человек, а теперь мы побеседуем о проекте «Иссык-Куль». Скажи мне честно, сколько времени ты провёл у своего родича?

— Три часа тридцать четыре минуты.

— Ага… а почему генералу сказал, что около двух?

— Потому что тогда не доверял никому. Родион… ну мой потомок, сказал, что с таким багажом знаний могут вообще на кусочки расчленить, если попаду к кому не надо.

— Логично… Тогда второй вопрос: твоя сестра… как ты её нашёл?

— Случайно. Общие знакомые с обеих сторон оказались друзьями. Заметили наше сходство и решили устроить свидание. Так и нашлись. Ира первые часы ревела белугой от счастья.

— И она знает обо всём об этом? — обвёл он рукой подарки потомков.

— Знают пока только четыре человека — Шмелёвы и Ивановы. Больше никто, кроме вас с генералом и Остапова.

— Ясно. А что там генерал говорил о каком-то идеологическом проекте?

— Понимаете, моей сестре пришёл на ум проект, в котором тлетворное влияние западной музыки на молодёжь нашей страны будет заменено нашим влиянием. Хочет молодёжь слушать рок — будет, но только наш, советский. С хорошими текстами и удобоваримой музыкой. Моё объединение уже создало прототипы наших электрогитар и клавишного инструмента, по своим параметрам превосходящих зарубежные образцы.

— Образцы оттуда? — усмехнулся Андропов.

— Как я прочёл, начала нового века того мира. Изготовлены на современной элементной базе. Если попадёт в чужие руки, никто ничего не заподозрит.

— Отлично.

— Ей помогает один из наших телохранителей — Юлия Звонцова. Она работает в Пятом отделе КГБ.

— Идеологи? Просто замечательно! И идея мне нравится.

— Как говорит моя сестра — не можешь предотвратить, возглавь и направь в нужное русло.

— Разумно. И вот, поди ж ты… никто не додумался до этой идеи. Мы начали запрещать, а запретный плод, что?

— Сладок, — улыбнулся Константин.

— Вот! Следовательно, сегодня я дам указание кое-кому, чтобы тот отдал распоряжение в обком вашей области, а те — в райком. Нужно делать эксперимент при полной поддержке на местах. Получится — будем перенимать опыт во всей стране.

— Юрий Владимирович, а по заводу что?

— А по заводу, Костя, будем решать тоже сегодня. Понимаешь, нельзя нам ждать. Я чуть раньше тебе сказал, что даже вот за те новинки заводу — быть, а уж сейчас, после получения мной информации… Ты хоть понимаешь, какой застой настал в стране?

— Судя по нашим мытарствам с комплектующими, приблизительно предполагаю, — уклончиво ответил молодой человек.

— И так получается, что по электронной промышленности ты у нас становишься полностью ключевой фигурой. Если бы не заметки потомков, я тебя отправил бы за Урал и дал целое производственное объединение, но… вот это самое «но» не позволяет поступить так. Стратегическое сырьё — штука такая, что ради него приходится вначале идти на большие издержки. Но в твоём случае это окупится для страны с лихвой. И ты сам становишься даже выше генерал-лейтенанта Суслова.

— Как это? — не понял Иванов.

— А так, что ты располагаешь сведениями четвёртой группы секретности. Знаешь о такой?

— Только слышал о ней. Это ваша папка?

— Ну, примерно так. Ты, по сути, имеешь доступ ко всем наработкам потомков. Понимаешь, КО ВСЕМ. И только твоя порядочность является мерилом неразглашения этих сведений. А генерал знает то, что ему положено знать по роду работы и не больше.

— Я не собираюсь никому разглашать эти сведения. Я ж понимаю, что сейчас на карту поставлено всё… даже сама страна.

— Молодец, что думаешь так. Поэтому мы сейчас обработаем моих соратников и все вместе решим, как негласно, но быстро организовать глобальное строительство в твоём городе. Поверь, есть немало факторов, сдерживающих это решение.

— Думаю, что одним из них является внешняя опасность.

— И ещё раз молодец.

— Я знаю… теперь знаю, — поправился Константин, — что у американцев есть спутники с хорошей оптикой. Есть вариант смонтировать помехоподавитель, работающий в сверхвысоком диапазоне частот, и после этого над нашим городом в объективах будет белое пятно. Но и наша аэрофотосъемка окажется засвечена.

— Да бог с ней, с нашей съёмкой, — махнул рукой глава государства. — Кому нужно, будут знать, а остальным просто заткнём рот. Тогда по прибытии домой бросаешь все дела и начинаешь делать такую систему. Надо же… и этот вопрос можно закрыть… Впрочем, без Министерства Обороны здесь ничего не решить с толком, — он снова снял трубку «вертушки» и набрал новый номер. — Дмитрий Фёдорович, приветствую.

— Здравия желаю, Юрий Владимирович.

— Мне нужно твоё присутствие у