Брехт уже отправлялся в этот вояж из Петербурга, вдогонку было выслано ещё два корабля с переселенцами и солдатами для расширения форта Росс.

Ну, а Крузенштерн и Лисянский плывут запланированным маршрутом с заходом на Гавайи и с приказом, лично от императора, оценить обстановку на островах на предмет присоединения их к России. Острова сейчас называются не эдак. Кук дал им название Сандвичевы острова, коими они до сих пор и остаются. Сэндвич — это первый лорд Адмиралтейства при Куке. В честь него ещё названо блюдо, известное как «сэндвич» из-за его привычки перекусывать ломтём мяса, положенным между двумя тостами, чтобы не прерывать многочасовое сидение за карточным столом.

В принципе, теперь, если какое несчастье с этими кораблями не случится, то можно надеяться на то, что форт Росс, Ситка и Александровск-на-Амуре развиваться будут быстрее и не придётся продавать их американцам.

Обниматься с Пери-Джахан-ханум ибн Фатх-Али-хан не стали. Девушка поклонилась, остальные царедворцы пали ниц, задницы парчовые вверх выставив. Молодцы, правильно хана своего встречают.

Во дворце, в который по тысяче ступеней Брехт еле залез, было отвратно. Жара и тысячи мух везде летают, окна все настежь открыты. Если ситуацию на пару часов пролонгировать, то ночью тут спать будет от обилия комаров вообще невозможно. И полезные ли здесь комары? Не малярийные? Нужно будет порядки поменять. Ведь элементарно, чтобы в доме не было жарко, нужно просто плотно занавесить окна. Уже под вечер после всех церемоний Брехта отвели сначала в мыльню, а потом и в спальню. Прогулка по морю, так его вымотала, что отрубился сразу и очнулся посреди ночи от жары, прямо под боком, прижавшись к нему горячим телом, кто-то сопел.

Северная стена Дербента

Событие тринадцатое

Хочешь собирать мёд — не разоряй улья.

Дейл Карнеги

Пусть каждый из нас прядёт свой кокон, не спрашивая зачем и почему.

Мария Склодовская-Кюри

Себя-то всегда оправдаешь! Нужно узаконить свои притязания на ханство, нужно попытаться в этот раз Кавказ завоевать малой кровью, нужно с помощью Кавказа поднять экономику России, нужно до 1812 года разобраться с Турцией, стравив её с Ираном. Много чего нужно сделать, и здесь пусть даже фиктивная женитьба, на княжне этой, играет ключевую роль. Опять же, если граф Витгенштейн женился на своей полячке по безумной любви, почти без приданного её взяв, то Брехт её знать не знал, пока не увидев уже с двумя детьми. У него своя Катя-Куй была, и свои дети. Да Антуанетта красива, да вполне себе страстная женщина и любит Витгенштейна, но даже поговорить с ней не о чем. О балах? Ну, не баловал её Витгенштейн балами, и денег нет, и она в деревне сидит, а у него в Москве только две съёмные комнатки были, в которые он, кстати, вечно каких-то легкодоступных женщин водил. Нет, Антуанетта Станиславовна не дура, но ограничена тремя французскими романами и жизнью в деревне сначала у батюшки в Польше, а потом вообще уж в глуши, в Студенцах. Она не товарищ, не боевая подруга.

Уговорил себя Пётр Христианович, что женитьба, по неведомым ему мусульманским законам, не считается, и допустима ради светлого будущего. Тем более, что сразу ,прямо на второй день, выяснилось, что Пери-Джахан-ханум ибн Фатх-Али-хан, она же просто Женька (во всём этом длинном имени самим именем является только Джахан, что с персидского переводится как: мир, вселенная), мировая хозяйка. Прямо Маргарет Тэтчер. Она выполнила всё, что ей Брехт, практически не надеясь на выполнение, поручил. «Мировая Женька» в два раза увеличила осенью, после того как крокусы отцвели, их плантации и почти в четыре раза площади засаженные Мареной красильной. И не поркой на площади несогласных заниматься этими культурами, а просто выслала глашатаев, которые на всех рынках и площадях кричали, что следующей осенью и дальше до скончания веков хан будет скупать у производителей шафран и Марену по цене в два раза больше, чем она сейчас. Брехт прикинул, это всё одно в два с лишним раза меньше, чем он продал англичанину. И это он в этот раз брал хоть и нужными товарами, но пользы Дербенту не приносящими, а один-то раз можно и серебром взять. Начеканить из него монеты. И если монеты будут высокого качества чеканки и из высокоочищенного серебра, то скоро на них перейдёт весь Кавказ и в ближайшие десятки лет инфляции не будет.

Вторым своим деянием, подсказанным тоже Брехтом, но мастерски исполненным Женькой, была посадка на всей, подконтрольной хану Петеру, территории саженцев шелковицы.

Все же знают, как получается шёлк. Нет? Ну ладно. Берутся совсем маленькие личинки тутового шелкопряда высыпаются на сито и… Весь день мальчики, девочки и взрослые дядьки на ишачках ездят по пригородным лесам и отрубают молодые ветки от шелковичных деревьев. Эти ветки с листьями укладываются на сито поверх белых маленьких червячков, и они, эти червячки, начинают их усиленно поедать и расти. Вырастают здоровыми противными, как большой палец взрослого человека. После чего начинают окукливаться, заворачивая себя в бесконечную шёлковую нитку. Как окуклятся, их поливают кипятком. Садисты эдакие. И отдают коконы мастерам, которые сматывают с него нить и делают шёлковую ткань.

Самым узким моментом производства этого является количество шелковичных деревьев. Брехт, когда попал после института по распределению в Таджикистан, наблюдал эти деревья. Все дороги обсажены шелковицами, и все они превращены в такие огрызки, как тополя превратили в городах России после перестройки. Кажется, дай дереву вырасти, сформироваться и оно даст листвы в разы больше, но нет, листва нужна именно сейчас, и потому срубают весь годовой прирост веток. И ведь СССР существовал уже к тому времени семьдесят лет. Ну, дай ты команду все дороги обсадить шелковицами не в один ряд, а в три, и один из рядов запрети вырезать, и через несколько лет, пусть даже через десять лет, производство шёлка можно увеличить в разы. Нет. Это же думать и работать надо. Пока то дерево вырастет. Временщики.

Именно всё это Брехт Женьке и объяснил, а она воплотила в жизнь. Все жители Дербента были обложены налогом, каждый должен посадить три дерева шелковичных. Сколько в ханстве народу? А чёрт его знает. Тысяч десять — двадцать? На дереве должен быть кусочек кожи привязан, на котором твоё тавро выжжено. Нет тавра, закажи кузнецу, так как это не последняя акция и будут ещё, где ты вынужден будешь воспользоваться своим тавром. И посадили законопослушные граждане