прицепили к планке с голубой андреевской тряпочкой. Ну, и что, что сзади один рубль написан. Кто там по-русски читать умеет. Вот этими медалями всех остальных гостей и одарил. И все довольны, сияют, а больше всех, обретению великанских лошадей, шамкал и хан.

А, стоп, там ещё одна прикольная традиция есть. Хана Бандан называется.

Это разукрашивание невесты хной. Родители приносят хну, девушка её крошит и её этими крошками посыпают, а потом хну растворяют в воде и красят ею руки невесты. Смотрится ужасно, и хрен отмоешь.

Ну, а дальше как всегда. Разве что горько не кричат, до поросячьего визга не напиваются, мордой в салате не засыпают и не устраивают драк по непонятному поводу. Как Вицин говорил: «Всё чинно, благородно».

Ну что за свадьба без драки? А нет, была драка, Брехт же по бочке вина выкатил егерям и артиллеристам. Вот, те и напились и подрались. Стабильность. Знай наших.

Глава 7

Событие семнадцатое

На одном форуме для переводчиков прочитал историю о невозможности перевести сказку о Колобке. Переводчик пишет, что трудно объяснить иностранцу, в чём смысл сказки, в которой русская волшебная круглая булка издевается над животными...

Аманаты — это заложники такие, царских кровей, сыновья в основном. (أمانة (ʾamāna) «вещь, отданная на сохранение). Пётр Христианович обоим своим союзникам не доверял, от слова совсем. Но требовать аманатов в его положении глупо, эти двое, если захотят, набросятся на его крохотное ханство с севера и с юга и просто шапками закидают, в прямом смысле этого слова. Трупами завалят. Тупо порох кончится у его батальона. Решил хан Петер схитрить. Сказал и Мехти, и Али, что открывает школу в Дербенте для мальчиков. Специально даже профессоров из Москвы привёз, которые будут учить детей всему: и языкам, и Географии, и Химии с Физикой, и даже Медицине. Показал профессоров немецких. Но главное, они выучат отлично русский язык и потом могут в великой Российской империи занимать большие посты, ходить на балы в Петербурге и брать в жены русских княжён. Перспектива. Присылайте в школу по десятку своих сыновей и сыновей знати своей. Возраст десять-двенадцать лет.

Ни Али, ни Мехти дураками не были, поняли чего урус-шайтан добивается.

— Да немец я!

— Немец тоже хитрый. Только я тебе верю, Петер, и не собираюсь бунтовать против Александра, а потому, мне нечего бояться, и я пришлю сыновей в твою школу, — полез обниматься шамхал Тарковский.

— А я тебе не верю, но тоже пришлю, у тебя уже есть моя сестра, и слово «Перспектива» мне нравится, — Шейх-Али-хан тоже обнимашки на прощание устроил.

И надо отдать обоим должное, через неделю примерно, по десять мальчиков прислали. И воинов с ними отправили. Мехти две сотни всадников побогаче, а Али около двадцати взрослых, видно, что не раз участвующих в сечах, воинов. У многих сабельные удары на лице или руках.

Ещё пятерых пацанов Брехт добавил, изъяв из семей кади, Салима-эфенди — главного казначея ханства и Кадир-бея, который воевода Дербента.

Саманный кирпич только начали сушить, а о производстве нормального обожжённого только задумались, а потому Пётр Христианович выделил пацанам дворец, а сам с молодой женой переселился в небольшой двухэтажный домик, для гостей построенный. Собрал вместе учителей и учеников, взял переводчика и решил представить их друг другу. Попадос полный. Все вместе знают десяток языков, но эти языки не пересекаются. Дети знают азербайджанский, персидский, многие арабский, те, что со стороны Мехти, какую-то разновидность татарского, и даже один сносно говорит на русском. А профессора владеют немецким, латынью, французским, двое знают древнегреческий, сносно спикают и очень, и очень, и очень хреново владеют русским. «Яйко, млеко, матка давай». И понятно, преподавание в Московском университете на французском и латыни. Приехали профессора в Московию из цивилизованной Европы недавно, и выучить русский не успели, тем более, на нём никто из студентов толком и не говорит.

Брехт же не дурак и толмача взял. Лучшего. Тоже на десятке языков шпарит, только это ни немецкий, ни французский и ни латынь. Знает русский, и кучу местных языков.

Затык. Вот сам Пётр Христианович говорил сначала с немцами учёными на немецком, потом с переводчиком на русском, а тот уже общался с детьми на разных местных языках. Так учебный процесс не пойдёт. У Брехта дел выше крыши без школы. Есть ещё Ермолов, он знает французский и латынь, и русский, понятно. Но всё одно — через двух переводчиков работать. Стоп. Любой офицер знает русский и французский. Нет. Всё равно через двух переводчиков.

Отставил пока преподавание умных наук пацанам Брехт, отдал их в ежовые рукавицы своего несостоявшегося убийцы, подпрапорщика бывшего, Емельяна Сергеева. Погонять нужно пацанов кроссами по пересечённой местности, на турнике пусть занимаются, и даже пистоли выделил, пусть постреляют. Будущим джигитам это понравится. Ну и русские команды осваивали.

Отвлёкся уже от аманатов, думал, как сподвигнуть химиков своих на производство ударного взрывателя на основе гремучего серебра или бертолетовой соли, и тут по двору дворца навстречу, брат Зубера Шогенцукова, мулла недоучившийся идёт.

— Баграт, а ты латынь знаешь?

— Конечно, знаю, — чего-то тащит под мышкой.

— А ну пойдём, — привёл его на плац, где Емельян над детишками измывался и, построив пацанов, приветствовал их по-немецки.

Баграт перевёл, и немецкий знает.

— Кто понял? Поднимите руки.

Три руки не поднялось. Шогенцуков на другом языке попробовал, на третьем. Всё, Все руки кончились. Ну, вот теперь можно и к учёбе приступать. Благо всё для этого есть. В Астрахани Брехт часть своего дохода от бумажной фабрики забрал листами бумаги, перьевые ручки с собой привезли. Чернила из сажи — не дефицит.

А жизнь-то налаживается.

Шамхал тарковский Мехти второй

Событие восемнадцатое

Почему в таблице Менделеева йод есть, а зеленки нет?

— А это не бахнет?

— Не должно.

— А чего отошёл?

Войска собирались. Прибыла обещанная Платовым полусотня казаков. Они с Дона до Царицына ехали на своих четверых, а потом разделились, часть и дальше к Астрахани на лошадях отправилась, а половину загрузили на прибывшие туда, как раз освободившиеся после перевозки отряда князя Витгенштейна, расшивы. В Астрахани расшив было больше, и дальше, уже морем, все казаки добрались до Дербента. И вот эти приехали не только