Тед сдал экзамены и добился проходных баллов, хотя его результаты оказались значительно ниже, чем обычно. К тому же его смутило, что Патти поставила ему высшую оценку по своему курсу. Он боялся, что не заслуживает ее.

— Ты поставила ее потому, что я заслужил, — мрачно поинтересовался он, — или потому, что у нас роман?

— У нас не роман, — спокойно возразила она. — Я тебя люблю. Но оценку ты действительно заслужил.

— Не знаю, смогу ли в это поверить.

Патти всегда очень решительно поправляла его, когда он упоминал об их «романе», «связи», «сексе», и говорила, что просто любит его, что это и есть любовь. Тед еще ни разу не произносил этого слова, он знал, что женщина, которой он его скажет, останется в его жизни навсегда. А до тех пор он мысленно называл их отношения романом. Со временем Патти, которую ранили его слова, начинала плакать, но Теду не хотелось обманывать ее. Он сам не знал, любовь это или просто влечение.

Он почти не разговаривал с Энни и сестрами с самого Дня благодарения, не имея свободной минуты. Если он не спал и не занимался в университете, то с ним была Патти. Она уже спрашивала, когда он познакомит ее со своей семьей. Тед мягко, но решительно заявил, что еще слишком рано. Он чувствовал, что Патти ему небезразлична, но пока не понял, в чем суть их отношений. Кроме того, он отлично знал, что и Энни, и сестры будут поражены возрастом Патти и тем, что у нее есть дети. Тед проявлял нерешительность, а Патти это ранило. Она не желала быть тайной. Ей хотелось стать парадным фасадом и центром всей его жизни, а не быть секретным чуланом. Не на такое отношение она рассчитывала, а потому очень обиделась, когда Тед сообщил, что не может провести с ней Рождество. Он собирался быть дома с Энни и сестрами, но никак не мог пригласить туда Патти с детьми.

— А мне что делать? — жалобно спросила она, когда он забежал к ней накануне праздника. Она проплакала целый час из-за того, что он ее оставляет. — Ну скажи, что я буду делать? Сидеть с детьми и все?

— А что бы ты делала, если бы мы не встретились? Что ты делала в прошлом году?

— Хэнк забрал детей, а я поплакала и заснула.

Тед расстроился, но своих планов не изменил. По крайней мере ее бывший муж не забирает детей, и она не будет одна.

— Я постараюсь прийти днем после Рождества или к вечеру.

— А если сегодня ночью, попозже? — Патти осторожно вытерла глаза.

— Не могу, я же сказал. Вечером у нас рождественский ужин, а ночью мы все вместе пойдем на службу.

— Очень трогательно! Какая жестокость — оставлять любимую женщину дома одну!

— Ты будешь с Джессикой и Джастином, — увещевал ее Тед. — Я ничего не могу поделать. Моя тетя не поймет, если я сегодня вечером куда-нибудь уйду. У нас такая традиция. — Тед чувствовал себя Скруджем.

— Ты говоришь, как двенадцатилетний мальчик, — жалобно произнесла Патти, а когда Тед преподнес ей подарок — чудесный белый кашемировый свитер, который влетел ему в копеечку, — она не смогла скрыть разочарования. Патти ничего не сказала, но весь ее вид говорил, что она надеялась на что-то вроде кольца как символа некоего обещания. Она уже много дней говорила об этом, намекала весьма прозрачно, но Тед счел, что для кольца еще слишком рано. Они встречались всего четыре недели, и хотя Патти говорила, что они страстно любят друг друга, для Теда это был слишком короткий срок. Для кольца еще будет время. Ему ведь не тридцать шесть лет, как ей, а всего двадцать четыре года, и у него это только второй серьезный роман.

Наконец они пришли к компромиссу. Тед пообещал, что постарается заглянуть к ней ночью, но предупредил, что не останется ночевать, независимо от того, будут ее дети дома или нет. Патти говорила, что может заплатить миссис Пачеко, чтобы дети переночевали у нее, но Тед твердо заявил, что обязательно вернется домой, иначе Энни что-нибудь заподозрит.

— Пора тебе уже вырасти! — в сердцах заметила Патти. — С женщиной ты ведешь себя как мужчина, так, может быть, со всеми остальными тоже пора?

Ее слова обидели Теда, а когда он поцеловал Патти на прощание, она все еще дулась и сказала, что вручит ему подарок, когда он придет к ней ночью. Прозвучало это довольно резко.

Тед взял такси и уехал к Энни. Кейт была уже там.

— Почему ты такой взвинченный? — пристально глядя на брата, спросила она. — Что ты приготовил для Энни?

— Кашемировую шаль. И очень стильную строительную каску. Правда стильную. Ей должно понравиться. — Тед не стал объяснять, почему он расстроен. Слова Патти о том, что он должен вести себя как мужчина, задели его, но не мог же он рассказать об этом Кейти. — Я вовсе не взвинчен. Просто поругался с соседом. Он настоящая задница.

У Кейти возникло странное чувство, как будто Тед что-то скрывает.

— Энни точно понравится каска. И шаль тоже неплоха. — Она с нежностью посмотрела на брата.

— А ты что приготовила? — У Теда на мгновение возникло такое чувство, будто детство не кончилось и они втайне готовят подарки для Энни.

— Я ничего не купила, — с серьезным видом заявила Кейт.

— Не купила? — Тед был поражен.

Кейти всегда была щедрой к родным, недостаток средств ее тоже не останавливал, она была выдумщицей.

— Я кое-что ей сделала.

Тед улыбнулся: все было совсем как в прежние времена. Как-то он сделал для Энни стол в столярной мастерской, а Лиз связала ей свитер с длиннющими рукавами. И Энни надела его на Рождество! Она надевала бусы из макарон и вообще все, что они для нее делали своими руками.

Кейт принесла свою папку и осторожно вынула из нее три больших акварели. У Теда на миг захватило дух. Иногда он забывал, насколько талантлива младшая сестра. Совсем как их мама. Кейт написала очень изысканные портреты всех троих — Лиз, Теда и свой собственный. Сходство было поразительным. Даже автопортрет получился отлично.

— Потрясающе, Кейт, потрясающе! — Он наклонился поближе. В безупречных портретах была вся мягкость акварели, и ни за что не подумаешь, что они сделаны с фотографий. Кейт сделала их по памяти, и Тед знал, что тетка будет ими дорожить. — Фантастика!

— Надеюсь, ей понравится, — скромно ответила Кейт и осторожно убрала картины в папку. Сегодня она упакует их в нарядную бумагу, а позже вставит в рамы. — Так что же у тебя случилось? — словно невзначай спросила Кейт, убрав акварели, когда оба уселись на диван.

Энни нарядила в гостиной елку с самыми любимыми игрушками, в выходные потратив на это целый день и целую ночь.

— Ничего особенного. Просто тесты, экзамены, — пробормотал Тед.

Кейт посмотрела на него и поняла, что он лжет. Что-то произошло, и он не хочет ей сказать. По всей видимости, дело в женщине. Ей хотелось тотчас рассказать об этом Лиз и Энни. Они уже выяснили, что он почти не звонил ни одной из них с самого Дня благодарения.

— А у тебя как? — спросил Тед, пытаясь отвлечь внимание от своей персоны. — Новый пирсинг, новые татуировки, новые мужчины?