периодически. Хорошо, если только он один. Вдруг их у неё несколько, таких жабиков? Хотя это уже, наверное, перебор. Или нет? Уж очень она красивая для приличной женщины. А ещё придумал, что она глупая, ведь не может же красивая женщина быть умной. Красивые обычно дурочки, вон хоть его бывшую взять. У неё все умности исключительно от родителей. А ещё та женщина наверняка жадная и сосёт из жабика деньги насосом. Они, дурочки эти, вроде дуры дурами, но про деньги всё очень хорошо понимают. И как только мужики могут долго с дурами вместе жить? Валеру бывшая стала раздражать примерно через год после свадьбы. Поначалу-то он умилялся, ему нравилось объяснять ей непонятное, непонятного было много, практически всё. Ага! Нравилось, пока до него не допёрло, что всё это игра в одни ворота. Вернее, разговор с пустотой. От пустоты же никакой обратной связи не дождёшься. Потом ребёнок появился, опять же крыша у неё в виде родителей за спиной. Да уж. Выходит, он, и правда, легко отделался. А про эту со сломанной ногой надо плюнуть, растереть и забыть.

– Я сам собирался, – с гордостью сообщил Егорка, натягивая на плечи рюкзачок. Кроме рюкзака к ребёнку прилагался и маленький чемодан на колёсиках.

– То есть взял одни книжки, – предположил Валера.

– Нет, мама сказала, книжки не брать, у тебя есть планшет. У тебя же есть планшет?

– Конечно.

– Это хорошо.

– Трусы не забыл положить? – на всякий случай полюбопытствовал Валера, так как в прошлый раз ребёнок ему достался без запаса нижнего белья, правда тогда его собирала мама, забыла положить.

– Взял. И трусы, и носки, и шлёпки.

– Прекрасно!

В самолёте, разглядывая пассажиров, ребёнок спросил:

– А ты знаешь, что мы не казахи?

– Догадываюсь.

– Как так получилось? Все казахи, а мы нет.

– Давным-давно в далёкой-далёкой галактике мы все жили в одной большой стране. Твой дед выучился на инженера и его послали работать в Петропавловск Казахский на Тяжмаш, главное не путать, есть ещё Петропавловск Камчатский.

– Там живут камчаты?

– Камчадалы.

– Они как казахи?

– Примерно.

– И как же я такой русский получился? Рассказывай дальше.

– Бабушка твоя работала медсестрой и поехала вместе с дедом в Казахстан.

Тут Валера вспомнил постоянные родительские скандалы на этой почве. Мать считала себя чуть не женой декабриста, вынужденной поехать за мужем в эту жопу мира, Мухосранск, Зажопинск и так далее. Но Егорке об этом знать ни к чему.

– Они любили друг друга, – соврал он, не краснея, – и у них получился я.

– Из живота? – уточнил Егорка.

– Разумеется. Бабушка с дедом были русские, вот и я получился русский.

– А мама? Дед Егор тоже инженер?

– Нет. Дед Егор работал в Казахстане по партийной линии и руководил комсомольцами.

– Кто такие комсомольцы?

– Молодые коммунисты.

– А, я знаю, я у деда видел трёх коммунистов на картинке. Они такие бородатые, во. – Егорка показал руками окладистую бороду. – Только у одного борода маленькая, он самый молодой, но лысый почти как ты. А бабушка Света кем руководила?

– Она …, – Валера на секунду задумался.

– Знаю! Она дедом руководила. – Егорка залился счастливым смехом.

– Точно! – согласился Валера. Лучше профессию его тёщи и не определишь. Как говорится, устами младенца.

– Я понял. Бабушка Света с дедом Егором тоже любили друг друга и появилась мама из живота.

– Примерно так.

– Вы с мамой любили друг друга?

– Конечно, иначе откуда бы тебе взяться?

– Я понял, русские берутся из живота.

– Казахи тоже, только из другого, из казахского.

– Вы теперь с мамой друг друга не любите, мама теперь папу Сашу любит.

– Да.

– Наша Люся тоже из живота.

– Да.

– Но ты тут ни при чём?

– Нет.

– Жалко. Люся вредная и капризничает.

– Она маленькая. Ты же её не обижаешь?

– Нет. – Егорка тяжело вздохнул. – Девочек нельзя обижать. Не знаешь, почему?

– Правило такое. Считается, что они слабые, – сказал Валера и вспомнил мать. Та запросто словом могла убить.

В этот раз в малюсеньком отеле всё же оказалась семья русских из Москвы, просочились как-то. Их мальчик был одного возраста с Егоркой, пацаны подружились, и Валере, хочешь не хочешь, пришлось общаться. Мамаша сразу сообщила, что она стоматолог, а папаша о своём роде деятельности помалкивал, но во взоре его Валера учуял погоны. Странно, что их ещё куда-то выпускают. Значит, не рядовой или в отставке. Может, и вовсе таможня. О себе он тоже распространяться не стал, правда, сын радостно сообщил новым знакомым, что они с отцом из Казахстана, но не казахи.

– Это заметно, – согласилась мамаша-стоматолог.

Она оказалась очень коммуникабельной особой и через пару дней уже раскланивалась с постояльцами как со старыми знакомыми, несмотря на то, что иностранцы посматривали на граждан страны-агрессора с большим подозрением.

– За что они так нас не любят? – недоумевала она.

– А за что вас любить? – усмехнулся Валера. – Нет, лично вас любить можно и нужно, вы женщина со всех сторон положительная, но любовь штука взаимная. Правильно я говорю?

– Ну, да, – осторожно согласилась стоматолог, явно не понимая, к чему он клонит. Вдруг домогается?

– Вот! А вы же сами никого не любите. Вокруг вас все враги: чурки, чучмеки, косоглазые, кушульмешки, хохлы, бульбаши, чёрные, пендосы и, страшно даже повторить, как вы евреев называете. Всем бомбой ядерной грозите. Вот вас все не любят и боятся. Ну, и завидуют, разумеется.

– Чему? – стоматолог сделала круглые глаза.

– Ну, не знаю, – Валера пожал плечами. – Так кажется у вас по телевизору говорят. Вы же из Москвы, а Москва порт семи морей, столица мира, пуп земли. У вас нефть и газ, золото и алмазы. Как же вам не завидовать-то? Вам даже вся остальная Россия завидует, бордюрам вашим.

– Ну, мы телевизор не смотрим, на бордюрах не наживаемся, в политику не лезем! – провозгласила стоматолог обиженно. – Просто ждём, когда это всё закончится.

– Как от политики не отворачивайся, она всё равно в ваш холодильник залезет, особенно если у вас нет бордюрного бизнеса, – заметил Валера.

– Ничего подобного! Просто временные трудности на местах, – сообщила стоматолог. – Выкрутимся, и всё наладится. Магазины работают, самолёты летают, зубы люди лечат, подумаешь, в Европу не поехать. Жили мы как-то раньше без этой Европы.

– Ну, без туалетной бумаги тоже как-то раньше жили.

– Не сравнивайте. Бумага на месте, никуда не исчезла.

– А санкции?

– Санкции? Всё необходимое есть. А без колы и фастфуда американского дети только здоровее будут.

Она явно не понимала, что всё только начинается, и мир уже не будет прежним. С другой стороны, с такой профессией не пропадёшь. Выучится на китайском оборудовании работать. Возили, везут